Корона когтей

Я делаю шаг вперед и вздрагиваю, когда рана на моей левой ноге, больше не онемевшей от холода, отзывается болью. Верон предлагает мне руку – кажется, ему удалось избежать битого стекла во время нашего побега, – и я медленно ковыляю в ворота Эйрии.

В свете факелов мое окружение напоминает мне тоннель, который ведет к Галену, но Эйрия, хотя и основана на сети пещер, намного больше его. Проходы и пещеры в отвесном склоне горы были соединены и расширены в одних местах и закрыты в других, чтобы обеспечить защиту огромной крепости, почти незаметной с воздуха. Убежище, встроенное в гору.

За первыми воротами есть узкий проход, который ведет ко вторым воротам. За ними тоннель расширяется в огромную пещеру. Здесь есть проходы, вдоль которых в скале вырублены кладовые. Шахты, ведущие вверх по склону горы, обеспечивают вентиляцию и небольшое количество естественного света. Родник пузырится из трещины в дальнем конце пещеры; он падает в широкий мраморный бассейн, прежде чем оттуда направляется в овраг, который делит пол пополам. Очевидно, Арон тщательно подготовился.

Некоторые кладовые заполнены бочками с едой и напитками, другие – оружием и доспехами, дровами, свечами, мантиями и одеждой. Одна большая комната, кажется, отведена для медицинских целей; я мельком вижу кровати, установленные внутри, в то время как дворяне ждут в очереди снаружи.

Повсюду люди, собравшиеся небольшими группами: кто-то стоит, кто-то лежит на полу и спит. Когда я ковыляю мимо, меня узнают. Раздаются шепотки удивления и облегчения, и мое продвижение замедляется; некоторые из моих придворных хотят поговорить со мной, задать мне вопросы, или рассказать о своих неудачах, или поделиться своим горем. Но я не могу задерживаться.

Чем больше я слышу, тем отчаяннее мне хочется добраться до Арона и выяснить, насколько плохо наше положение.

Мы проходим через другой тоннель и входим в большое, гулкое пространство, так же частично освещенное фонарями, дополняющими узкие лучи света из вентиляционных отверстий высоко над нами. Отсюда расходятся другие тоннели. В дальнем конце пещеры есть что-то, похожее на каменный стол, вокруг которого разговаривает группа людей. Они оборачиваются, когда мы входим. Я узнаю некоторых из моих советников, членов Собрания, Арден из Дакии и Виржинию из Ланкорфиса. Валентина тоже. Верон что-то бормочет себе под нос. Они бегут к нам, Арон впереди.

– Адерин, клянусь Жар-птицей… – он видит мое лицо. Останавливается. Его улыбка тает. – А где Одетта? Где моя сестра? – я не могу вымолвить ни слова. Арон хватает меня за плечи. Трясет. – Где она?

– …прости меня, Арон. Зигфрид…

Его рука опускается.

– В плену? Или… или мертва?

– Мертва.

Он просто стоит, уставившись на меня.

– Мне очень жаль. Если бы я могла спасти ее, если бы я могла остановить его… Я не хотела оставлять ее там, Арон. Мне так жаль…

Я повторяю свои извинения, прекрасно понимая, что мои слова бесполезны. Но я не знаю, что еще делать. Арон все еще смотрит на меня, как будто не понял, что я ему сказала.

– Пожалуйста, Арон, – я подношу руку к его лицу, – скажи что-нибудь…

Он делает долгий, прерывистый вдох.

– Что случилось?

– Мы искали тебя. Мы подумали, что ты можешь быть в ловушке в королевских покоях или можешь быть ранен. Но мы не нашли тебя и уже собирались уходить, когда… – я хмурюсь и прижимаю пальцы к вискам. – Они ждали нас. Должно быть, кто-то сказал им, что меня нет в Цитадели. Патрус, или – или… – я не могу заставить себя произнести имя Люсьена. – Они вытащили нас на посадочную площадку позади моих апартаментов, а потом… – мой желудок сжимается. – Мне очень жаль…

– Почему ты не отослала ее? Ты отослала сюда Ниссу и Блэкбилла. Почему ты не заставила ее уйти?

– Я пыталась, но она отказывалась. Она не хотела покидать Цитадель, пока не убедилась бы, что тебя там нет. А потом Зигфрид сказал нам, что ты попал в плен, и пригрозил причинить тебе боль…

Он со стоном отворачивается, закрыв лицо ладонью.

– Нет, нет!

Рядом у стены аккуратно сложены мечи и щиты. Арон взревел, схватил меч и начал бешено размахивать клинком, скидывая остальное оружие с грохотом на каменный пол, разрезая веревку, на которой висел ближайший фонарь. Он падает, и лужа пылающей нефти растекается по земле.

Я хватаю Арона за руку и тяну его назад, подальше от пламени.

– Пожалуйста, перестань… – Он выдергивает руку и поворачивается ко мне.

– Это ты во всем виновата! – его лицо искажено яростью, и он отбрасывает меч. – Она была добра и любила тебя, и ты этим воспользовалась. Ты уговорила ее покинуть Цитадель. Уехать с тобой в твою бессмысленную экспедицию, хотя я умолял ее остаться. Она должна была быть со мной, Адерин, – он стучит кулаком в грудь. – Я бы отослал ее, как только началось нападение. Зигфрид никогда бы не прикоснулся к ней. Она все еще была бы жива…

– Одетта решила пойти со мной, потому что была смелой и любила авантюры. А если бы она осталась, то с тобой подверглась бы тому же риску. Ты же знаешь, что без тебя она никогда бы не вернулась в безопасное место.