Корона льда и лепестков

– Они тебя не слышат, девочка, – усмехнулся Рубезаль. – Я залил им уши воском и заставил видеть в тебе чудовище, коим ты и являешься. У Благих с Неблагими не должно быть детей. Ты просто выродок. Я думал, что найду в тебе ответ, но сейчас вижу: ты отрава для моего народа. Выродок.

Он не поднялся, а продолжал сидеть и вещать, пока его фейри бросались в бой.

– Посмотри на себя. Ты развязала битву, в которой погибнут сотни, даже тысячи тех, кого ты поклялась защищать. И потом… тебя вообще короновали должным образом? Или ты умудрилась избежать и этих клятв?

Руки наливались тяжестью, я изо всех сил старалась держать клинки достаточно высоко, чтобы отражать холодное железо, которое пыталось дотянуться до моего лица и конечностей. Вовремя отшатнулась и, прерывисто дыша, снова зачерпнула золотой энергии Андерхилл, тихо поблагодарив ее за помощь.

Это позволило уложить еще троих.

Осталось сорок с чем-то. И лишь немногие были ранены.

– Ты никогда до меня не доберешься, – проговорил Рубезаль, и его некогда добрые глаза стали жесткими. – Ты умрешь раньше. И ты это знаешь.

Может, я бы чем-то и ответила, уже даже открыла рот, но тут в воздухе зазвенел пронзительный до мурашек вой.

Я судорожно втянула воздух.

Воины передо мной даже не заметили приближения стаи. Уши им запечатали на совесть.

Серое и черное. Зимние шкуры на фоне пустынных песков. Сверкнули злобно ощеренные клыки.

– Дрейк?! – заорала я.

– За королеву всех фейри! – взвыл он в животном облике, обращаясь к сборищу зверей, которых привел за собой. И они обрушились на воинов Рубезаля, сметая их с моего пути, словно приливная волна.

Сердце сжалось.

– Спасибо!

– Убей его, Алли! – выкрикнул Дрейк и взвизгнул, получив пинок в плечо. – Убей поскорее!

Я уже бежала к Рубезалю, вставшему с трона. Лицо гиганта исказила ярость. Как я вообще могла считать его добрым и ласковым?

Рубезаль снял арфу с крепления на поясе и положил на нее огромные пальцы. Арфу, которая способна успокоить дикого фейри. Усмирить гиганта и отбить у него охоту драться. Перенести огромное количество существ между мирами. Если Рубезаль использует арфу против моих солдат, они останутся недвижимы, пока его рабы их всех не перережут. А еще он вполне может просто-напросто вышвырнуть их обратно в мир людей.

– Боишься меня так сильно, что сразу схватился за арфу?

Я остановилась у подножья дюны, на которой стоял гигант, и запрокинула голову.

Песок под ногами зашевелился, земля застонала. Дюны осыпались, исчезая, пока мы снова не оказались на ровной земле. И она стала влажной, топкой. Взметнулись вверх деревья, пронзая острыми, смертоносными вершинами тела диких фейри и перевертышей, которым не посчастливилось оказаться у них на пути.

Меня окатил порыв горячего влажного воздуха, от которого перехватило дыхание. Вода просочилась в ботинки, поднялась до колен.

Неважно. Я захлюпала к гиганту.

Шанс. Мне нужен всего один долбаный шанс. Но, оставшись без магии, я уже знала, каков будет итог.

– Я брошу оружие, если ты бросишь арфу.

– Нет! – проревел позади меня Рябинник.

Надо же, не думала, что они так близко, и осознание наполнило меня новой решимостью. Я должна выиграть время, чтобы мои войска и генералы окружили Рубезаля. Даже ценой собственной жизни.

Если у него не будет арфы, его можно просто задавить количеством.

– Сделка, заключенная в Андерхилл, должна быть доведена до конца, – произнес Рубезаль. – Итак, отныне и навсегда в этом мире между нами не будет никакого оружия, кроме магии, которую каждый носит в себе.

Твою ж налево, я и правда полная идиотка. Но мне надо, чтобы гигант оставил арфу, а время уже потеряно и…

Я кивнула.

– Да будет так.

Рубезаль выпустил из рук арфу, а я воткнула мечи в мягкую болотную грязь вокруг нас.

Я пристально всмотрелась в магию, обвившую гиганта, черную с зелеными вкраплениями. Неблагую целиком и полностью. Ни разу за все время нашего знакомства я не видела, чтобы Рубезаль ее так выпускал.

– Почему ты никогда ее не показывал? Настолько стыдишься?

Рубезаль улыбнулся, и мы двинулись по кругу: десяток моих шагов на один его крошечный поворот.

– Никогда не стыдился. Но многие осуждают меня уже за то, что я гигант, не говоря уж о том, что я самый могущественный из Неблагих, когда-либо рожденных.

Я не сдержалась – фыркнула.

– Очень сомневаюсь. Елисавана…

– Так и не познала свою магию в полной мере. Даже в конце я позволил ей победить, – перебил Рубезаль. – Я позволил ей пожертвовать собой, потому что это служило моей цели – заманить тебя сюда. Потому что здесь… здесь я король. Андерхилл поддерживает меня во всем.

А я была уверена, что Андерхилл на моей стороне. Во всяком случае, большую часть времени. Если, конечно, она не вела двойную игру.

– Ты почувствовал что-нибудь, когда Елисавана умерла? Ты вообще способен еще хоть что-нибудь чувствовать?

Гигант растянул губы в широкой улыбке, но в глазах не мелькнуло ни огонька. Исчезла мерцающая голубизна, в которой я когда-то искала утешения. Теперь там царила тьма.

– Для меня она умерла давным-давно.

Я понизила голос:

– И все же перед гибелью Елисаваны ты ее умолял, а?