Корона порока

Пусть мне и не удалось оттолкнуть Леона с линии огня, но я все еще могу его защитить, стоя между ним и Адой. Она не станет атаковать, рискуя задеть меня. По крайней мере, я хотела в это верить.

— Ты не знаешь, ради чего я сражаюсь, — потускневшим голосом уронила Ада, но руку, пылающую заклятием, не опустила.

— Ари, — раздался голос Леона за спиной, — если это и правда ты, уходи отсюда.

— Нет! — вскрикнула я, не оборачиваясь, ведь боялась выпускать Аду из поля зрения. — Я прошла столько кругов ада, чтобы сюда добраться! Я столько пережила, чтобы… чтобы ты просил меня просто уйти?

Повисло тяжелое молчание. Ада вопросительно выгнула бровь, а я спешно смахнула выступившие на глазах слезы.

— Сильвия мертва! — Правда грызла изнутри, я не могла молчать. — Дерек, возможно, тоже скоро умрет. И ты, Леон, так просто просишь позволить умереть еще и тебе?!

— Дерек?

Мои метания прервал голос сестры. Она уронила руку, чары, что сверкали меж ее пальцев искрами, вдруг погасли. С сестры разом спала маска холодности и жестокости, а под ней оказалась обыкновенная девчонка, готовая вот-вот расплакаться. Ада выглядела точной копией меня — взволнованная, испуганная, потерянная.

— Что с ним?

Я виновато прикусила губу. Совесть снова ужалила в самое сердце.

— Он ранен после сражения с Сильвией. Я оставила его в малом зале.

Еще никогда слова не давались мне с таким трудом. Сглотнув пересохшим горлом, я обхватила себя руками. Меня колотило от холода, что расползался изнутри, и так я пыталась хотя бы немного согреться. Сознание собственной жестокости якорем повисло на сердце, которое теперь билось тяжело и гулко.

— Что ты натворила, Ари? — Голос Ады был полон боли. Она глянула на меня сквозь слезы и сжала дрожащие губы.

Ада мигом позабыла о Леоне и, наплевав на незаконченное сражение, бросилась прочь из комнаты. Лишь у самого порога она остановилась и, глянув куда-то сквозь меня, вдруг взмахнула рукой.

Конечно… Леон стоял за моей спиной! И целилась Ада именно в огненного мага!

Рассекая воздух, к нам помчался невидимый глазу всполох энергии. На своем пути он отбрасывал прочь и взметал вверх обломки мебели и битые стекла. Незримое лезвие уничтожило единственную преграду, обгорелое кресло, и смертоносной вспышкой силы близилось к Леону.

Я могла бы пригнуться, отскочить или даже просто замереть — заклятие Ады не тронуло бы меня. Но я, не думая ни секунды, бросилась вперед и выставила перед собой руки. Едва коснувшись моих ладоней, заклятие потеряло мощь, которая перетекла в мое тело, и я рухнула на пол.

Глаза закатились, слух исчез. Единственное, что я чувствовала, — как магия, почему-то такая знакомая, привычная, переполняла тело, проникая в каждую клеточку. Как лед не мог убить Дерека, так и заклятие Ады не причинило мне вреда.

Я будто соприкоснулась с чем-то родным, но давно забытым. Но теперь я вспоминала…

— Я требую, чтобы меня доставили в Центр! — Мой голос звенел сталью. Кулак с силой опустился на гладкую поверхность стола, пролетев рядом с носом главы Окраин. — Я следующая Верховная!

Мужчина вздрогнул, заметно побледнел, но тут же рассмеялся. Его глаза блестели, а нехорошая улыбка открыла взору ряд желтых зубов.

— Тиль, тебе, должно быть, напекло голову, раз ты несешь такую чушь. Я поговорю с управляющим склада. Пусть тебе выдадут головной убор.

Я видела себя будто со стороны. Заново проживала эти забытые моменты, кипела от ярости и гнева, ощущала льющуюся по жилам силу. Но повлиять на события не могла и, скованная прошлым, лишь повторяла то, что уже случилось однажды.

— Чушь?!

Одно движение моей руки — и мужчину пригвоздило к стене порывом магии. С полок посыпались папки и бумаги.

— Не нужны мне ваши поблажки! — отчеканила я и схватила со стола первое, что попалось под руку, — пустую кружку. Кончики пальцев обожгло магией, и из чар соткалась абсолютная копия потертой посудины, со всеми сколами и пятнами.

Обе кружки — настоящую и ее подделку — я с громким стуком опустила на стол. Мужчина во все глаза уставился сначала на абсолютно одинаковые копии, а затем на меня.

— Это магия, Тиль? Откуда у тебя такая сила?

В ответ я лишь пожала плечами. Губы приоткрылись, но слов не услышала. Воспоминание сменилось.

Новая картинка ослепила вспышками камер, оглушила ревом толпы. Я стояла в окружении журналистов и иногда бросала взгляды на экраны, где транслировались кадры моего интервью. С них на меня смотрела уверенная, сильная девушка. Мое лицо, глаза, фигура и голос… Только волосы не пепельные, а иссиня-черные.

Я уже видела такую себя однажды, когда заглянула в архив. Эта девушка была знакома, но в то же время казалась совсем далекой и чужой. Будто это и не я вовсе.

— Ариадна, народ вас не любит, — сказал кто-то из журналистов, протискиваясь вперед своих коллег.

— Мне не нужна любовь. Не она решает, кто выиграет отбор, а сила, — вымолвила я без колебаний и воинственно вскинула подбородок.

По толпе прошел шепоток, а я довольно улыбнулась и, думая, что разговор окончен, двинулась прочь от журналистов. Однако в спину мне прилетел новый вопрос.