Коронный разряд

— Только голова болит… — поморщился парень, двинув легонько шеей и попытавшись приподняться на локтях. — Я, наверное, заболел?

— Совсем немного! Ты не вставай! — бережно придержала его за плечи Ника.

— Но во сне ведь можно немного поболеть? — успокоился отчего-то Максим и прекратил попытки подняться, откинувшись головой на колени девушки.

— Конечно!

— А ты будешь поить меня горячим молоком с медом? — впервые на памяти сестер послышались капризные нотки в голосе брата.

— Обещаю.

— Хороший сон… — прикрыл глаза брат, а дыхание его вновь сменилось сонным, размеренным.

— Максим!.. — тихо и чуть взволнованно шепнула Ника.

— Ау?.. — откликнулся он еле слышно.

— Я тебя не травила!

— Знаю… Не твой почерк…

— Спасибо…

— Тем более завтра самолет, — пробурчал Максим, поворачиваясь на бок и обнимая рукой Брунгильду. — Не забудь…

— Завтра ничего не будет! — пискнула Ника, но будить юношу не решилась.

Только поправила ткань, чтобы та прикрыла его обнаженную спину, и растерянно оглянулась по сторонам. Потому что спать на земле — все равно неправильно.

— Что будем делать?.. — слегка растерянно шепнула Катя сестре.

— Что, что… — проворчала та.

А затем вышагнула из-за спины старшей и направилась в сторону Ники.

— Уже поздно, — остановилась она, стоило гостье ее заметить. — Давайте ложиться спать.

Голос Тони выражал тепло и расположение, раскрытые ладони были повернуты в сторону Ники.

— Я… — подобрала Ника ноги под себя и воровато оглянулась в сторону забора.

— Поможете перенести Максима обратно в комнату? — попросила Тоня. — Мы второй раз не унесем.

— А?.. Да, конечно, — спрятала взгляд Ника, оглянувшись на парня.

Тут же ворохнулась Брунгильда, понятливо подставляя шею так, чтобы опереть на себя руку Максима и его приподнять.

Молча вышла из-за угла дома Катя, тоже впрягаясь в старинную женскую забаву по перетаскиванию бесчувственного мужского тела обратно домой. С характерными вздохами и петляющими маневрами это кое-как удалось — и даже о косяк двери головой не сильно стукнули. Только вот уложить его решили на первом этаже, на диване — потому что заносить на второй этаж уже не было никаких сил. В прошлый раз кое-как при помощи Машка справились — тот орал возле двери отца семейства, пока тот не проснулся и не помог уложить в постель задремавшего сына… Но сейчас вид всех четверых был слишком компрометирующий, да и папа не поймет второго захода…

Так что кота попросили помолчать, подкупив ночной порцией отварного мяса. Брунгильде, в свою очередь, тоже досталась доля лакомства.

— Ну, я пойду… — попятилась к выходу Ника.

— Оставайся…

— Я лучше в гостиницу, — не согласилась она.

— Не надо в гостиницу, — перехватила ее Тоня. — Тебе уже постелено в гостевой комнате. Да и одежду надо постирать.

Ника невольно взглянула на зелено-коричневые разводы на некогда белоснежных брюках.

— Оставайся, оставайся! — оказалась возле другой ее руки Катя. — У нас есть платья и костюмы твоего размера. Утром выберешь себе любой.

И тоже — добрым голосом, с нотками искреннего извинения.

— Мне тут неуютно, извините, — коснулась Ника спиной двери и постаралась нащупать ручку.

Но тут из полумрака, созданного выключенным светом в гостиной и полоской света из кухни, вышагнул огромный силуэт Брунгильды, молча ткнулся влажным носом в руку Ники, ухватил за поясок и без того пострадавшего костюма и бережно, медленно потянул за собой внутрь дома.

— Бруня, пусти!.. — шикнула на нее Ника, но несколько шагов вынуждена была сделать, пока прижавшая уши собака не отпустила поясок и не легла прямо ей в ноги, тоскливо смотря то на нее, то — повернув морду — на диван, где дремал хозяин.

Тихое поскуливание тронуло сердце девушки, а уходить стало не то что неудобно, но отчего-то даже стыдно.

— Вы нас простите, Ника… — шепнули ей сестры, что так и стояли позади, — у вас просто никогда не было брата.

— У меня младшая сестра, — эхом ответила она.

— Значит, вы нас поймете.

— Вряд ли, — сжала ладони Ника, вспоминая пережитое.

— Когда-нибудь вашей сестре могут сделать очень больно…

— Я этого не допущу!

— Мы тоже не допустим, чтобы брату сделали больно, — послышалась нотка угрозы в ответе. — Ваша комната — слева от лестницы. Спокойной ночи.

На этот раз ее никто не убеждал и не отговаривал — Катя с Тоней молча направились на второй этаж, предоставив Нике решать самой.

Оставаться не хотелось. Но и уйти — означало оставить сестрам шанс рассказать Максиму свою правду, в которой она все еще останется главной злодейкой.

Пока думала, с лестницы тихонько спустилась Тоня с объемным свертком одежды, запакованной в пленку — только оголовья вешалок видны.

— Одежда, — негромко произнесла она, не поднимая взгляд.

После чего направилась к гостевой комнате и сложила на столик возле двери.

— Душевая внутри, — добавила Тоня. — Старую одежду можно сложить в белый бак рядом. Он волшебный, утром все будет чистым… но мятым, — извиняющимся тоном завершила она.

И так же тихо вернулась на второй этаж.

— Сегодня я все еще хорошая, да? — вспомнив слова Максима, слегка растерянно спросила Ника у Брунгильды.