Коронованный череп

Сэр Тревик вновь ахнул от негодования, но его гостья быстро вышла из комнаты. Баронет собирался последовать за ней и потребовать, чтобы она доказала свои обвинения, но по зрелом размышлении решил, что такое поведение будет недостойно, и остался стоять на месте, глубоко задумавшись.

Его мысли были не из приятных. Он отлично понимал, что если люди начнут копаться в его прошлом, то обнародуют все его дела в Африке с господином Боурингом, а тогда уж все, без сомнения, решат, что он совершил это убийство. Баронет вздрогнул, подумав, что бы случилось, если бы все это стало уделом гласности или об этом узнала бы госпожа Крент. С тех пор как он унаследовал богатство, каждый выход в город давался ему с трудом – он то и дело ловил на себе угрюмые взгляды, – но ему и в голову не приходило, что на него могут наброситься посреди бела дня. Поэтому, поразмыслив разумно, сэр Тревик решил, что лучше ему воздержаться от поездки в Санкт-Эвалдс или в поселение рабочих. Две недели, прошедшие с момента убийства господина Джона Боуринга, полностью изменили его жизнь. Раньше он был бедным, но уважаемым, теперь стал богатым и находящимся под подозрением…

Аристократ услышал угрюмый рев, доносившийся со стороны города. Ганнибал вскочил на ноги. Неужели то, что говорила миссис Крент о людях, готовых атаковать его в собственном доме, было правдой? Быть может, рабочие даже решатся напасть на него, чтобы отомстить за смерть богатого арендатора? Впрочем, подобная мысль была слишком абсурдна, и сэр Ганнибал отмахнулся от нее, усмехнувшись. Однако ему очень хотелось, чтобы Дерика была рядом и помогла ему принять правильное решение.

И провидение прислало баронету помощь в лице мисс Стреттон, которая прошествовала по террасе и подошла к французскому окну. Она тоже слышала далекий рев и, зная, какие ходят слухи, опасалась, что пророчество миссис Крент может сбыться в ближайшее время. Впрочем, ей это было лишь на руку, ведь такое развитие событий давало ей шанс спасти сэра Ганнибала и таким образом получить его вечную благодарность.

– Мисс Стреттон… Энн, – проговорил хозяин дома, заторопившись к окну, где стояла девушка. – Какая добрая фея прислала вас сюда?

– Моя любовь привела меня к вам, – проговорила Энн. Заходя в комнату, она закрыла за собой французское окно, чтобы приглушить новую волну далекого шума.

– Любовь? – сэр Ганнибал всплеснул руками. – Моя дорогая, так вы готовы выйти за меня замуж?

Мисс Стреттон достала из кармана письмо – то самое, которым дразнила Пенрифа.

– Вы действительно делаете мне предложение? – спросила она.

– Неужели я выразился недостаточно ясно?

– Да. Вы просите меня стать вашей женой, но не говорите, когда свадьба.

– В тот самый миг, моя дорогая, когда вы согласитесь выйти за меня замуж. Мы пойдем в церковь сегодня, если пожелаете.

– В Санкт-Эвалдсе?

– Почему бы и нет?

Мисс Энн Стреттон отстранилась от сэра Ганнибала, который, казалось, готов был задушить ее в объятиях.

– Пока вы говорили с госпожой Крент, я находилась в соседней комнате, – ничуть не смущаясь, объявила она. – Я не собиралась подслушивать, но случайно услышала несколько слов! – таким образом она намекнула, что ей стал известен весь разговор.

– О, я не против! – стремительно воскликнул баронет. – Между нами не будет никаких секретов. Выходит, вы знаете, в каких гадостях обвиняет меня эта женщина?

– Да, но я не верю в это.

– И не верьте! – повторил сэр Тревик, вновь приходя в ярость. – Нет, я, конечно, ничего такого не делал. И с этим убийством у меня нет ничего общего! Я все время был здесь, прогуливался по пляжу, после того как вы с Ральфом уехали. И думал о вас.

Художница хотела было упомянуть о рассказе Полуина про мопед, но по зрелом размышлении не стала этого делать. Разъяснить этот момент можно было и позже. А она собиралась еще сказать, что рабочие в городе и в самом деле сильно взволнованы.

А Ганнибал любовался лицом возлюбленной, ничуть не думая об опасности и не обращая внимания на доносящиеся издалека зловещие звуки.

– Конечно, я знаю, что вы невиновны, – быстро объявила девушка. – Только вот большинство местных жителей думает по-другому, и они готовы напасть на вас прямо в вашем доме и устроить самосуд.

– Чепуха, моя дорогая, – скептически заметил старый аристократ. – Англия – страна законности и порядка. Где-нибудь в глуши подобное, конечно, может случиться, но здесь… – Он пожал плечами.

Энн распахнула окно, и в комнату ворвались рассерженные голоса толпы, собиравшейся у дома баронета.

– Послушайте, – сказала она. – Целая орава перед домом.

– Но полиция… Полиция!

– Полиция очень мало что может сделать против разъяренной толпы.

– Я приложу все силы, чтобы негодяи, устроившие все это, оказались за решеткой, – с ненавистью произнес сэр Тревик. В его голосе не было страха, лишь гнев. – Обвинять меня в смерти Боуринга попросту смешно! – добавил он. – Я должен сам поговорить с ними… – Баронет направился к открытому окну, в то время как несколько человек, перебравшись через живую изгородь, заспешили к дому.

Энн быстро втянула его обратно и закрыла окно.