Коронованный наемник (СИ)

И вот этот день настал, и Иниваэль подошел к самому краю пропасти, на кромке которой уже не было сил для молитв, слез и надежд. Завтра он расплатится с эльфами… Завтра бросится в пропасть своего позора, долетит до самого дна, навсегда запятнав себя гнусным преступлением, которого не отмоет никакая кровь, и никакие молитвы не искупят. И тогда Сармагат должен будет сдержать свое слово и дать его несчастной дочери исцеление… И князь захлебывался этими мыслями, воскрешая в памяти последние дни прежней Эрсилии, выцарапывал со дна души попытки радоваться ее скорому избавлению. Но душа молчала, словно каменное изваяние, холодное, непреклонное, неотрывно глядящее на своего обладателя неживыми, но всевидящими глазами. Эрсилия… Нежное дитя, плод его единственной страсти, короткого всепоглощающего счастья… Едва раскрывавшийся цветок, который он сам ревниво прятал от солнца в сырую тень, берег от чужих взглядов и рук, что казались ему недостойными, и, наконец, загубил. Ведь если бы не та роковая поездка…

Иниваэль отшатнулся от ставня. Да, все началось с той поездки. С наивной девичьей тяги к сомнительной романтике меча в грубой ладони и кирасы на сильных плечах. В произошедшем не было никаких сложных причин. Йолаф… Это он стал причиной разразившегося несчастья. Это он, зазнавшийся молодой вояка, любимец бесстыжих горничных и кокетливых купеческих дочек. Чего ему не хватало? Разве мало девок рдели маковым цветом, едва поймав его взгляд? Неужели ему так нужна была эта последняя победа, сердце единственной княжеской наследницы?

Иниваэль часто задышал, снова ощущая, как сердце мелко задрожало в груди, а ребра словно сжались, грозя раздавить бьющийся комок усталой плоти. Завтра… Только дождаться завтрашнего дня…

- Дивный!! Дивный!!! – крик приближался вместе с топотом увесистых сапог. Элемир распахнул дверь, и в караулку вбежал караульный алебардщик. Борода его серебрилась вокруг рта заиндевевшим паром дыхания, глаза готовы были выскочить из орбит.

- Что делается-то, дивный, прямо чудеса!!! Где комендант?

- Комендант в отлучке, капитуляция свои правила имеет, – туманно ответил Элемир, хватая часового за плечо, – ты не голоси, объясни толком, что стряслось?

Алебардщик перевел дух и гулко стукнул в пол древком оружия:

- Рыцари-дезертиры пожаловали! Человек под две сотни с виду, при полном облачении, верховые, чин чином все! У ворот шеренгой стали, хотят войти в город и с комендантом потолковать!

Элемир нахмурился. С комендантом? Рыцари должны были встретиться с Сарном еще вчера. Он не был в штабе, или же рыцари ожидают, что он уже вернулся в столицу? Дурные предчувствия, одолевавшие его всю ночь и так и не давшие заснуть, снова густой пеной поднялись над закипевшим волнением.

- Буянят? – спросил он, впрочем, вовсе не предполагая, что рыцари явились со злыми умыслами, а больше стремясь выиграть время на раздумье.

- Никак нет! – с готовностью отчеканил часовой, – мечей не обнажают, не шумят и сами по виду трезвые.

Элемир отбросил бесполезные сомнения и кивнул часовому:

- Впустите, и пусть пожалуют на главную площадь. Я сам к ним выйду.

- Слушаюсь! – алебардщик истово отдал честь и припустил обратно к воротам.

Элемир застегнул фибулу измятого плаща и мрачно зашагал по узкому коридору. Что ж, быть может, сами рыцари расскажут ему что-то новое об обоих его командирах…

…На площади, по периметру которой уже начала собираться гудящая сдержанным гулом голосов толпа ирин-таурцев, пятью ровными шеренгами стоял рыцарский конный отряд. Элемир, для соблюдения формы сопровождаемый Эртуилом, тремя рядовыми эльфами и тремя тон-гартскими офицерами, вышел на площадь и остановился перед строем. Рыцари одним движением отсалютовали эльфу, и Элемир ощутил, как Эртуил схватил его за плечо:

- Погляди, брат… Элберет Всеблагая, да это же…

Но десятник и сам уже заметил в последней шеренге семнадцать серо-зеленых камзолов…

Между тем с коренастой мощной лошади спрыгнул наземь седой воин с ожогом на лице:

- Приветствуем вас, доблестные сыны Лихолесья, – не без достоинства проговорил он, – и вас, наши земляки и братья. Я Бьерн, служил в княжеской гвардии в чине сотенного, ныне временно замещаю командира. Мы имеем честь просить о беседе с комендантом Тон-Гарта Сарном.

Десятник усилием оторвал взгляд от семнадцати отступников, с хмурыми напряженными лицами глядящих перед собой, и коротко поклонился, отвечая на приветствие:

- Комендант в отлучке по долгу службы, рыцарь. Я Элемир, так же временно замещаю моего командира. Чем я могу быть вам полезен, господа?

Бьерн откашлялся: