Коронованный наемник (СИ)

- Да!!! – рявкнул в ответ Сармагат, приходя в бешенство, – и это едва не случилось!!! Каждому – свое! Ты еще почти дитя! Я же проклятый мстительный ублюдок, я точно знал, для чего живу! А неоперившаяся девица в рваном блио ворвалась в мою жизнь и разом разрушила к балрогам все, в чем я был уверен столько лет! И посмотри, что я сделал с тобой, безумная!!! Ты уже ничего не боишься, не знаешь ни смущения, ни обычных девичьих уловок! Ты бесстрашна, прямолинейна и искренна, как бывают лишь те, кто готов умереть каждый миг, и потому у них нет времени на условности и опасения! Но так нельзя, Тугхаш!

Орк рванулся к девушке и схватил за локти:

- Я тот, кто я есть. Моя жизнь дважды полностью изменилась. В первый раз я принял перемены и стал тем, кем стал, потому что мои новые цели отвечали моей сути. Но во второй раз я не могу это пройти.

Он выпустил руки Камрин и отвернулся, вцепляясь себе в волосы. Потом снова резко обернулся:

- Мы сегодня честны друг с другом, как никогда. Что ж, хорошо, значит, пришел день сказать все, о чем мы оба молчали. Я люблю тебя, Тугхаш. И я никогда не знал никакого чувства такой силы. Ни ненависть, ни ярость, ни жажда мести никогда так не сжигали меня, как эта морготова любовь. И если эти трое в моих руках способны на бесчисленные злодеяния, то подумай, во что способна обратиться любовь, когда живет в таком, как я. Я растопчу тебя, как растоптал других, кто был важен мне. А потом снова буду мстить всем и вся за эту потерю, в которой сам буду виноват!!!

Он стоял прямо перед ней, подавшись вперед, ожидая пощечины или ответного выпада. Но Камрин вдруг выдохнула, словно кипевшие в ней страсти разом угасли. Отвернулась к столу, налила себе вина:

- Мы отвлеклись, Сармагат, – проговорила она сухо и бесцветно, и орк увидел, как ее прямые плечи согнулись, будто принимая невидимое бремя, – мы говорили не об этом. Не трать слова, я ведь сказала, что не выпрашиваю любви. Каждому – свое. Отпусти Леголаса.

Орк тоже взял кубок, молча покачал в руках, с бесполезным вниманием глядя, как темные потеки вина скатываются по стенкам:

- Я могу отпустить его, Тугхаш, – так же ровно ответил он, словно не рычал минуту назад, полыхая яростью, – но это бесмысленно.

- Почему? – подняла голову Камрин, а вождь коротко взглянул ей в глаза:

- Вылечить Леголаса уже нельзя.

- Куда, балрог бы его подрал, опять делся Сарн? – Элемир вопрошал это уже четвертый раз, и Эртуил потерял терпение:

- Брат, сядь и замолкни, или я привяжу тебя к стулу и засуну в рот перчатку, – устало предупредил он. Элемир возмущенно воззрился на десятника:

- Тебе, похоже, и вовсе наплевать на командира, – с нажимом начал он, но Эртуил поднял ладони:

- Мне не наплевать, дурья голова, что ты сразу кулаки-то сжал? Но мы не можем сейчас просто сунуться в тюремные подземелья. Если бы Сарну была нужна помощь – он бы дал нам знать, он же не в тылу врага. Сами же мы можем что-то по незнанию испортить. Так что погоди бушевать и давай подождем.

Элемир со злостью ударил в стену кулаком, но, невзирая на неуемный нрав, здравым смыслом обделен он не был и правоту Эртуила вполне сознавал.

Вероятно вскоре он снова принялся бы за свое, но в этот миг в дверь постучали. Эртуил отворил, замер на миг, а потом молча отступил в сторону. На пороге стояли семнадцать отступников во главе с Вериамом.

Впустив недавних дезертиров в караулку, Эртуил инстинктивно встал меж ними и Элемиром, ожидая, что тот, и так взвинченный долгим ожиданием вестей от Сарна, чего доброго немедленно уцепится за шанс отвести душу на дезертирах. Но десятник молча стоял, сжав челюсти и хмуро глядя на соплеменников. Те так же молча выстроились у двери, словно пригвожденные к месту ледяным взглядом синих глаз. А Элемир отрезал:

- Сарн где-то по делам комендантским шатается, обождите.

Но Вериам шагнул вперед:

- С Сарном мы виделись в рыцарском штабе, и с ним уже все обговорено. Мы с вами пришли потолковать.

- Чего со мной лясы точить-то? – Элемир отвернулся к окну, – я о вас и так все знаю. Вернулись – значит, вернулись. Службу знаете. А мое мнение – это мое дело.

Вериам помолчал, потом поглядел на Эртуила, но тот скрестил руки на груди и спокойно выдержал взгляд. Вериам же вынул из-за пазухи клочок пергамента:

- Элемир. У нас письмо для тебя. Эпистолу от коменданта уж изволь прочесть.

Десятник обернулся и с непроницаемым видом взял протянутое послание. На обрывке было спешно набросано: