Коронованный наемник (СИ)

- Мы проговорили с Сигвуром несколько часов, – Сармагат слегка нахмурился, и Леголас ощутил, что эта часть рассказа чем-то особенно тягостна орку, – он держался очень просто и подчеркнуто открыто, словно давая мне понять, что в моей беде нет ничего недостойного. Но его дружелюбие не слишком ободряло. Я отчетливо ощущал в его взгляде и тоне нечто сродни сочувствию, и это снова будило во мне злость, за которой легко было узнать банальный страх. И наконец пришел момент, когда Сигвур спросил, что я намерен делать дальше. С Одгейром я не заводил подобных тем, но мой собрат по несчастью был совершенно иным делом, и его я без обиняков спросил, существует ли от «Мелькоровой справедливости» спасение. Спросил без всяких надежд, лишь для того, чтоб окончательно отсечь сомнения перед принятием каких бы то ни было решений. Представь мое потрясение, Леголас, когда Сигвур несколько секунд помолчал, словно колеблясь, а потом коротко ответил: «Да». Все мои тщательно выстроенные стены самообладания готовы были разом осыпаться, но передо мною сидел обращенный эльф Даэмил, этого спасения не обретший, а потому я подавил лишний энтузиазм и приготовился слушать подробности. Итак, Леголас, исцеление от Мелькоровой напасти существует. Для него самим Черным владыкой написан особый заговор. И заговор сей клан Магхар несколько тысячелетий хранил в своих весьма изобильных на тайны и редкости хранилищах. Остается сущая безделица. Найти целителя. И от целителя этого тоже требуется всего одна единственная вещь. Готовность добровольно и осознанно рискнуть собой ради исцеляемого.

Леголас подался вперед, опираясь руками о столешницу:

- Рискнуть собой? Обряд может стать для целителя смертельным?

Сармагат усмехнулся, но усмешка вышла кривой и натянутой:

- Нет, друг мой. Гораздо хуже.

Он взметнулся из кресла и зашагал по комнате. Потом остановился у очага и заговорил, глядя в огонь:

- Суть проклятия, Леголас, такова, что любой проклятый может быть исцелен, если найдется тот, кто, не задумываясь, готов будет его спасти. Владыка Мелькор был убежден, что всякие рассуждения о дружбе и любви суть не более чем лицемерие. В каждом чувстве любая душа всегда ищет лишь самоудовлетворения, наслаждаясь любовью или духовной близостью. И чем совершеннее душа – тем лучше она осознает свою ценность, а потому яростней цепляется за свое здравие и благоденствие. Физическое же самопожертвование – это ещё более глубокая форма эгоизма, поскольку, лишаясь жизни, ты избавляешь себя от мук потери, обрекая на них того, ради кого пошел на смерть.

Для того, чтоб исцелить Проклятого, не пригодно никакое принуждение, на это можно пойти только абсолютно добровольно, иначе обряд просто не сработает. Целитель должен войти вместе с исцеляемым в водоем, зачарованный кристаллами, что в княжестве называют Бервировыми. Поразительно то, что на время исцеления на самого целителя вода не подействует, сколько бы ран ни нанес ему Проклятый. Мелькор предусмотрел и это, радея о той самой, в его представлении, справедливости. Здесь же, стоя в воде, целитель должен произнести некий заговор. В течение времени, что потребуется ему для чтения заговорных слов – а их нужно произносить четко, правильно и осознанно – его душа вступит в единоборство с душой Проклятого. У людей это работает так: целитель будет звать исцеляемого назад, на прежнюю сторону. Если заражение произошло недавно, то Проклятый еще толком не успевает перейти грань двух сущностей и почти всегда справляется с зародившимся и еще не окрепшим внутренним врагом. Но чем дальше зашло обращение, тем цепче вторая сущность держится за право преобладания, тем она сильнее, упрямее и жизнеспособнее. Она будет стоять насмерть, душа и подавляя сущность изначальную. И она в свою очередь тоже будет звать целителя, тоже будет манить его за собой. Дальше от осознанных желаний целителя и проклятого уже в общем ничего не зависит. Столкновение двух душ происходит на другом, неосознанном, высшем уровне. Если сущность целителя сумеет воззвать к изначальной сущности Проклятого, и тот пробудится, воспротивится врагу и сразит его – Проклятый станет Прощенным. Если же враг окажется сильнее – он уволочет за собою целителя и тот тоже падет жертвой «Мелькоровой справедливости». А есть и третий исход. Душа Проклятого сумеет вытеснить врага, но не сумеет убить, и тогда враг покинет прежнее место и переселится к целителю.

Сармагат умолк, а потрясенный Леголас пробормотал:

- О Эру… Это что угодно, только не справедливость.

Орк неопределенно повел бровями: