Коронованный наемник (СИ)

- Все произошло в ту ненастную ночь, когда мы с тобой столкнулись у конюшни. Вечер я коротал в кабинете за какими-то малозначащими делами, когда в дверь постучали. Я сразу узнал Гвадала, хотя он был в глухом и насквозь мокром плаще. Узнал и очень удивился – мне доложили бы, если б возвращающийся посольский отряд пересек границу. Но я был счастлив видеть друга, бросился ему навстречу, а он вскинул ладонь точно так же, как ты сегодня. Словно воздвигая меж нами стену. Гвадал откинул капюшон, и я сразу понял – что-то неладно. Он приехал один. На его лице было два странных уродливых шрама, и я поначалу решил, что случилась атака, отряд перебит, а Гвадал – единственный уцелевший, которого пытался лечить какой-нибудь смертный олух. Я обнял его, засыпал вопросами, а он отвечал невпопад, его руки подрагивали, а в глазах было отчаянное тревожное ожидание. Такое я видел на лицах тех, кто склоняется над телом раненного брата, ища в нем искру жизни. Я не буду пересказывать наш разговор… Он был тяжелым. Гвадал рассказал мне, что его поразило проклятие. Худшее из проклятий, что могут выпасть на долю эльфа. Он не знал, как с ним случилась эта беда. Но знал, как ее одолеть, и пришел ко мне за помощью. Я никогда не забуду, как он протянул мне старинный свиток, и его рука была холодной, как камень, а на спокойном лице глаза горели страданием и мольбой. Эру…

Трандуил наклонил над кубком кувшин, но тот исторг последние капли. Эльф задумчиво поставил его обратно на стол и продолжил, пристально глядя на край кубка, словно обращаясь к вычеканенной на нем фигурке волка.

- Он пришел ко мне, тайно, в лютую ночь, когда даже часовые прячутся под выступами стен. Он стыдился своего недуга и лишь мне доверил эту тайну, что считал позорной. Я мог его спасти. Я знаю, мог. Его орк был юн и слаб. Вдвоем мы одолели бы его. Но в тот миг я думал лишь о том, что… как ты сказал? Что-то может пойти не так. Что я не знаю истинной силы гнездящегося в Гвадале орка. Что проклятие может не отступить, поразив и меня. Что Гвадалу всегда было более свойственно милосердие, нежели война. Что если во время обряда его сущность отойдет в сторону, оставив меня с орком один на один? Что если орк, напитанный невероятной мощью его души, окажется сильнее? И тогда погибнем мы оба.

Голос короля звучал все глуше, и последние слова он проговорил почти шепотом. Наконец оторвавшись от серебряного волка, Трандуил поднял взгляд на сына. Трудно сказать, чего он ждал – осуждения ли, удивления или чего-то иного. Но Леголас молчал. И Трандуил вдруг вскочил, едва не опрокинув кресло:

- Да!!! – взревел он, – да, я смалодушничал!!! Но я не только эльф, не только друг, я король!!! Я не мог рисковать, я был не вправе!!! Быть может вероятность провала была невелика, но кто мог знать!!! И что бы случилось, окажись на троне обращающийся переродок?!! Я предатель, мерзавец, кто угодно!!! Но Лихолесье для меня священно, и я не мог рисковать его будущим!!! – он с размаху ударил кулаком по столу, пустой кувшин со звоном рухнул на бок, – давай, осуждай меня!!!

Пот блестел на лице короля, несколько прядей прилипли к вискам и шее, хриплое дыхание разрывало грудь. Но Леголас лишь спокойно покачал головой:

- Я не для того прошу рассказать мне правду, чтоб осуждать тебя, отец. Я вообще не вправе тебя судить. Но мне очень нужно понять Гвадала. Разобраться, что руководило им. Если я научусь понимать его – мне легче будет понять и себя. Прости, отец, я знаю, что этими словами причиняю тебе страдание. Но от этого нельзя просто отворачиваться, закрывать глаза и делать вид, что все по-прежнему. Я должен найти и запомнить прямые и понятные тропы в своей душе до того, как в ней… стемнеет.

Трандуил закусил губу, вскидывая голову, и снова ударил по столешнице обоими кулаками. Леголас же поднял упавший кувшин и мягко промолвил:

- Продолжай, отец. Все это мне уже в общих чертах было известно. Но дело этим не кончилось. Куда ты ездил той ночью?

Король медленно осел в кресло, стиснул поручни так, что побелели фаланги пальцев.

- Я поехал за Гвадалом, – глухо ответил он.

Его губы искривились, как от сильной горечи, и Трандуил сглотнул. Леголас видел, что отцу невыносим этот разговор, но его необходимо было довести до конца…