Коронованный наемник (СИ)

Сарн торопливо шагал по тесной кривой улице, запруженной народом. Переполненная столица походила на улей: спасаясь от стужи, люди суетились, стремясь поскорее покончить со всеми уличными хлопотами и вернуться в тесные, кое-как обогретые, перенаселенные помещения. …Наученный тяжким опытом первых дней командования фортом, на сей раз Сарн сразу же и без всяких церемоний заключил жизнь Тон-Гарта в жесткие рамки. Вступив в должность коменданта, он незамедлительно мобилизовал боеспособных мужчин на оборону города, распределил караулы, установил строгую очередность выезда отрядов охотников и лесорубов. Сарн уже знал, что, в отличие от эльфов, людей бытовые лишения быстро озлобляют, а потому стремился в первую очередь оградить столицу от голода и нехватки топлива. Теперь, располагая помощью большего числа соплеменников, он задался целью сколотить из неумелых, но крепких крестьян сносный гарнизон. Плацы были переполнены с рассвета и до полной темноты, эльфы обучали людей стрельбе, метанию копий, фехтованию и прочим воинским навыкам. Но этого было мало. Скученность и ограниченность свободы передвижения тяготила людей, а это грозило беспорядками. Скрепя сердце, Сарн отбросил колебания и установил суровые меры наказания за драки, воровство и насилие. Он не хотел настраивать ирин-таурцев против себя, стремился показать, что действует в их интересах, а потому, прежде всего, оградил новыми порядками женщин и детей, сразу перетянув тем самым на свою сторону семейных мужчин, опасавшихся покидать дома, оставляя родных без защиты. Сарн не отгораживался от людей, не жалея времени, носился по столице. Он никогда не отмахивался, удержанный вдруг за руку сморщенной старушечьей ладонью, терпеливо опускался на колено на плацу, помогая неуклюжему крестьянскому мальчишке натянуть лук, чутко прислушивался к разговорам на улицах. Он помнил, как презрительно отзывался о крестьянах в те недавние дни, теперь казавшиеся бесконечно далекими, когда Леголас, еще здоровый и крепко держащий в руках бразды власти, упрекал его за пренебрежительное отношение к крестьянам. Тогда он сказал Сарну, что, отвечая за чью-то судьбу, нельзя опускаться до мелочного презрения к чужой слабости… Теперь десятник оживил в памяти каждое слово того тяжелого разговора и поминутно напоминал себе о нем…

…Двое хлопотливых суток канули, словно осыпавшись меж пальцев. Сарн, не сомкнувший за эти дни глаз, спешил в замок: ожидая обещанной атаки на столицу, доклады дозорных он принимал только самолично. Эру, всего двое суток… Четыре дня, как Леголас покинул свой отряд… Они промелькнули, будто Анор, забавляясь, вприпрыжку несся по бледно-латунному небосводу, а десятнику казалось, что минули четыре месяца. Двое суток, как восемнадцать отступников ушли из столицы… Где они сейчас? Живы ли еще, добрались ли целыми до границ этого страшного, кишащего опасностями, вероломного княжества? А Леголас? Сарн не верил, что его несгибаемый друг мог погибнуть, но тревога не покидала его ни на миг, словно ворон, сидящий на плече и то и дело сквозь камзол впивающийся когтями в плоть.

Ветер налетел из-за угла, швырнув в лицо пригоршню золы вперемешку с колкой снежной крупой. Сарн подхватил разлетевшиеся полы плаща, вскидывая глаза к небу: тучи налились чернильной синевой и неслись над самой головой, словно кренясь под собственной тяжестью. Драные клочья обратились сизой пеной, будто барашки на гребнях волн. Воздух вибрировал низким неровным гудением – то стонали на ветру шпили городских башен. Там, наверху, ураган бушевал не на шутку… Сарн до боли прикусил губу. Моргот бы вас побрал, мерзавцев… Где вы сейчас, восемнадцать олухов? Что будете делать, если пурга застанет вас в лесу? Как продерётесь сквозь снежный ад, когда ледяное крошево когтями впивается в лицо, ослепшие перепуганные кони ржут, мотают головами и рвутся из закоченевших рук, а тугие плети студеного ветра перехлестывают дыхание, заставляя хрипло втягивать скупые глотки воздуха, обдирающие горло?

Стиснув зубы, Сарн зашагал дальше. Они сами выбрали путь… Они взрослые сильные лесные эльфы… Они справятся… Справьтесь же, умоляю, справьтесь, сукины сыны, ради Всеблагой Элберет…

Надвигающаяся непогода в одночасье распугала с улиц людей. К замку комендант подходил, уже встречая по пути лишь караульных, задрапированных по самые брови. Войдя в гулкий холл, Сарн невольно перевел дыхание, сбрасывая отяжелевший от налипшего снега плащ на руки лакея. Караулы еще не сменились, самое время заглянуть на кухню, где застенчивая хлопотунья Марджи, под аккомпанемент своего неизменного «извольте, милорд, не побрезгуйте, иззябли-то как!» непременно нальет ему хорошего вина и угостит чем-нибудь горячим.

Длинный коридор, освещенный рядом факелов, привел эльфа в уютный, пышущий паром и пропитанный пряными запахами мирок, но Марджи комендант не застал. Видимо, кухарка отлучилась в кладовую. У очага же стоял, зябко потирая руки, молодой человек среднего роста в щегольском лиловом кафтане. Не потревоженный бесшумной поступью эльфийских сапог, он не обернулся.