Коронованный наемник (СИ)

- Эльфы. Тон-Гарт должен был остаться без гарнизона, чтоб Иниваэлю пришлось просить о помощи эльфов.

- Верно, – отрезал Йолаф, – уводя солдат, я всего лишь должен был освободить место для вас. Леголас… – рыцарь вдруг привстал, склоняясь к лихолесцу, и лицо его вспыхнуло ярким горячечным румянцем, – ответь на милость, зачем? За каким Морготом тебе престол нашего забытого Эру Ирин-Таура? Неужели мало тебе короны Лихолесского наследника?

Леголас ожидал любого вопроса, любого нового поразительного разоблачения, но только не этих слов. Несколько секунд он ошеломленно смотрел на Йолафа, а затем обронил:

- Что? Престол?

Вероятно, на лице его отразилось такое неподдельное потрясение, что в глазах Йолафа, только что суровых и вопрошающих, погас гневный огонек, сменившись сомнением:

- Трон Бервира. Разве не эту плату обещал твоему отцу Иниваэль за вашу помощь?

Как ни ошарашен был Леголас подобной нелепостью, он тут же овладел собой и сдержал рвущиеся с языка объяснения. Сейчас было не время оправдываться…

- Кто тебе сказал, что мне был обещан Бервиров престол? – спросил он, внимательно следя за реакцией рыцаря. Но тот не отвел глаз и не смутился:

- Князь… Хотя, погоди… Покинув столицу, я все же опасался, что Сармагат нарушит слово. Мои парни оцепили Тон-Гарт кольцом засад и ждали, случится ли атака. Через некоторое время, удивленный полнейшим спокойствием, я явился к Иниваэлю и спросил, выдвигал ли Сармагат новые требования. Князь принял меня крайне неприветливо и в самых желчных выражениях заявил, что все это отныне не моя забота, и я могу проваливать к своим дезертирам и изменникам. Он решил проблему обороны княжества, испросив помощи у эльфийского короля. Я вспылил, надерзил ему и выразил сомнение, что лихолесцам есть хоть малейшее дело до забот нашего медвежьего угла. Иниваэль усмехнулся и ответил, что ему есть, чем заинтересовать короля Трандуила, и за помощь он предложит Лихолесью самое ценное, что есть в его распоряжении. После этого он велел мне выметаться, и я покинул столицу в неистовом бешенстве. Но что есть у Иниваэля, что ценнее Бервирова престола?

Леголас нахмурился и озадаченно потеребил ремешок на камзоле:

- Нет, Йолаф, трон мне в качестве платы Иниваэль не предлагал. Но во имя всех Валар… «Дезертиры и изменники»? Вы связаны общей бедой, вас терроризирует общий враг, неужели это не сделало вас с князем союзниками?

Йолаф рассмеялся, но смех этот прозвучал горько:

- Союзниками… Леголас, люди легко становятся лишь врагами. Чтобы стать союзниками, нужно найти в себе мудрость отбросить прежние обиды. Но эта мудрость редко дается свыше. Сами рождаются только гордыня и упрямство. Сейчас… Эру, чего не дал бы я, чтоб вернуть те недавние дни. Я бросил бы к ногам князя меч, я преклонил бы колени и вымолил прощения даже за то, в чем не считал себя виноватым. Но тогда я помнил лишь о том, что князь косвенно виноват во всех произошедших несчастьях, что князь не позволил мне спасти сестру, что отослал Эрсилию прочь, что всегда считал меня недостойным своей дочери и своего доверия, терпя меня в Тон-Гарте возле Эрсилии лишь под давлением страха перед Сармагатом… Сейчас же я понимаю, что он руководствовался желанием защитить честь дочери и мир в княжестве, и что насчет меня он не слишком заблуждался. Я поздно прозрел… Тогда, услышав, как он называет моих солдат дезертирами, я понял, что Иниваэль не знает о шантаже. Он действительно думал, что я предал его и сбежал. В сущности, мне повезло, что он впустил меня в замок, а не велел без затей повесить на сосне, как изменника. Я должен был тогда посмотреть глубже, дать себе труд задуматься, что Сармагат использует нас по отдельности, лишь углубляя раскол между мной и моим сюзереном. Но я лишь рявкнул в запале, что меня держит за горло тот, кому некогда князь лично подарил мою сестру, а потому он не смеет называть меня дезертиром, особенно учитывая, что он сам теперь задешево продает княжество эльфам. Как я был глупо, ребячливо горд… Я упустил шанс исправить старые ошибки и совершил новую.

Йолаф резко выдохнул, вскакивая и снова начав мерять комнату шагами. Кровь отхлынула от лица, на висках выступили капли пота.