Коронованный наемник (СИ)

« Как слепы вы, клянущие Мелькора, праотца зла и порока, царствующего в этом несчастном мире. Он был велик и бесконечно мудр… Воистину мудр, как ни погляди. Мудр в злобе своей и в своих кознях. Право, что может быть всесильней и страшней, чем мудрое Зло… Он принес в Арду Смерть. Смерть любого, кто прикоснется к истокам ее, ее сути, ее воплощению. Не путайте ее с привычной вам Смертию. Это не та милосердная, ласковая мать, что черной кисеей укрывает наши раны и горести, забирая нашу боль и даря покой и отдых, прохладной дланью беря под руку и уводя в чертоги Мандоса. Эта Смерть иная. Это гибель души, сущности, природы. Это искажение начала, поругание духа и плоти. Мелькору не по силам разрушить то, что создал Эру Илуватар, здесь нет сомнения. А потому любое Зло имеет брешь, через которую может быть побеждено. Но вдумайтесь, всмотритесь и восхититесь… Что правит миром? Что правит душами? Что властвует над каждым живым существом? Желание жить… Жить, сохраняя себя и уберегая от разрушения. Лишь немногие, истинно любящие, безгранично преданные готовы пренебречь этим изначальным стремлением, дабы поразить Зло, довлеющее над ближним. Столь немногие, что едва ли, спросив себя, обладает ли он подобным другом, хоть кто-нибудь уверенно ответит: «Да, я обладаю». Все это вздор. Зло непобедимо. И покуда каждый лелеет свою эгоистичную душонку, свой жалкий комок плоти, который холит и именует «телом», Зло будет вольно и победоносно струиться в толще камней и глины, клокотать среди гальки, искриться в сладостных лучах Анора, напевая балладу вечной славы своему прародителю. Я преклоняюсь перед тобою, жестокий, беспощадный и мудрый. Как часто мы злоупотребляем словами «справедливость», «самоотречение», «любовь», «преданность». Выплюньте эти слова и позабудьте их. Все они на поверку мусор. И покуда Зло несет свой ледяной хрусталь в каменном ложе, любой из вас сможет проверить истинность моих слов и убедиться в моей правоте…».

Уронив свиток на стол, Леголас зябко охватил руками плечи – его затрясла мелкая дрожь. Кто написал это? Что за несчастный выплеснул чернилами это отчаяние, сухое, сыпучее, словно остывший пепел костра. Безнадежность сквозила в каждом слове, настолько безграничная, что становилась отстраненной и созерцательной. Лихолесец чувствовал, что в словах этой поэтической бессмыслицы кроется больше, чем он успел охватить, прочтя документ за один раз, но отчего-то не мог заставить себя снова взяться за него, словно пропитывающая свиток безысходность могла грязью прилипнуть к рукам…

Неизвестно, сколько просидел бы Леголас вот так, глядя на документ и машинально считая капли воска, упавшие на стол со свечи у самого свитка. Но вдруг за дверью гулко прогрохотала торопливая поступь сапог, и на пороге без стука возник Йолаф, сминающий в ладони клочок бумаги.

- Леголас, едем со мной. Похоже, с твоими соратниками случилось несчастье.

====== Глава 26. Ледяная купель ======

Снег сухо скрипел под сапогами, сзади рвано дышал, всхрапывая, конь, и Рималлу казалось, что ноги отяжелели от бремени сомнений, а в спину дышат назойливые непрошенные мысли. Он был прав. Эру, он, бесспорно, был прав, но отчего же тогда плечи сгибались под гнетом гнусного чувства собственного ничтожества? К Морготу… Целитель распрямился, откидывая с лица наспех заплетенные, заиндевевшие волосы. Это естественные сомнения. Привычная потребность следовать за командиром и не отбиваться от своего отряда. Именно она гонится за ним, сковывая ноги властной хваткой. И она же застит здравый смысл всем тем, кто остался позади, в дебрях этого страшного княжества. Ведомые ею, они не умеют сбросить с глаз пелену мелочной повседневности, где на первом плане всегда стоят преданность сюзерену, воинская честь и личная отвага. Громкие слова, простые правила, удобные рамки… Да как же вы не понимаете, безумцы… Принц уйдет, придут и уйдут другие. Не стоит обольщаться, всякого эльфа тоже в свой час настигнет смерть… Но останется раса, останется кровь, останется племя. Не это ли вечно, незыблемо, священно? Не за это ли тысячи Квенди во все времена складывали головы на бесчисленных полях брани? Так как же вы не хотите понять… Здесь, за рекой, среди этих неприветливых лесов разверзается зловонная бездна. И в ней таится смерть эльфийского рода. Не та чистая, достойная смерть, о которой после поют менестрели. Отвратительная, позорная гибель…

С дерева ссыпался снежный намет, потревоженный случайной птицей. Рималл машинально отряхнул плечи, чувствуя пробирающиеся под воротник холодные капли тающих снежинок, и зябко передернул плечами.

Вы все видели Леголаса… Эру, вы все осуждаете меня, вы думаете, что я равнодушно отшатнулся от принца. Откуда вам знать, какой болью заходится мое сердце, стоит мне лишь вспомнить звериный оскал его лица… Оно прячется здесь… Оно таится за стволами, хоронится в оврагах, это проклятие, бесчестящее, уродующее, губящее чистоту нашей расы. И потому здесь не место ни одному эльфу…