Коронованный наемник (СИ)

Ему уже казалось, что это неистовство стихии – последняя подлость страшного княжества, стремящегося не упустить рвущихся на волю жертв. Что стоит перейти на тот берег – и пурга не достанет их там, укрытых защитою родного леса. Еще немного, еще не больше лиги… Кони уже не бились в руках хозяев, они хрипло, со свистом втягивали студеный снежный сумрак, устало выпрастывая ноги из сугробов. Восемнадцать беглецов, полуослепших от летящего снега, продрогших, иссеченных ледяной картечью пурги, рвались сквозь ревущую стыть к берегу реки, светлеющей впереди едва различимой широкой лентой. Ближе, еще ближе… Вот уже берег чуть заметно уклоняется вниз, где-то здесь, совсем неподалеку должен быть широкий прочный мост, обозначенный толстыми резными столбами и гордо называемый Княжьим. Где же он…

- Кто-нибудь видит мост? – крикнул целитель, вглядываясь во тьму. Неужели они заплутали и вышли к реке не в том месте. Разделиться, чтоб осмотреть берег? Нет, это опасно, в пурге легко потерять друг друга.

- Рималл!! – донесся справа голос одного из лихолесцев. В нем звучал странный надрыв, уколовший целителя предчувствием безымянной беды. Он попытался броситься на зов. Утомленные ноги оскальзывались в ворохах белой крупы, волнами бегущей по земле, гонимой ветром. Плащ путался в лодыжках, легкие горели. Шаг за шагом он рвался вперед, туда, на несущий несчастье оклик. Вот и берег, и резные столбы молчаливыми стражами высятся среди снежного марева. Рималл выбросил руки вперед, обхватывая столб, шершавый и обледеневший, посмотрел вперед…

Моста не было. Лишь обугленные вороха покореженных огнем досок лежали на льду замерзшей реки, меж полыней, пробитых падающими бревнами и теперь щерящихся черными оскалами. А там, вдали, едва виднелся за пеленою бури высокий берег родного Лихолесья, казавшийся уже почти достигнутым.

Несколько мгновений Рималл стоял у обрыва берега, все так же держась за столб, словно ища в нем осязаемый кусок реальности среди мешанины снега и ветра. Итак, моста нет… Нет… Сожжен чьей-то вероломной, злой рукой… Пурга была не последней подлостью… Вот они, новые козни проклятого Ирин-Таура, мелькоровой западни…

- Рималл!

Как же прав он был, стремясь унести отсюда ноги, как глупо терзал себя эти два дня беспочвенными самобичеваниями…

- Рималл!!

Проклятое княжество, проклятая земля, проклятые твари… Целитель зарычал сквозь сжатые зубы и остервенело ударил кулаком в столб, раз, другой, третий. Как ненавидел он сейчас все это: треплемые ветром сосны, колючий снег, темное небо… Как ненавидел он Леголаса, притащившего их сюда на погибель, короля, пославшего их в эту дыру, Сарна, равнодушно отпустившего их из Тон-Гарта, где сейчас тепло, и крепкие стены оберегают от пурги. Как отчаянно ненавидел он самого себя, уведшего соратников из безопасного убежища…

- Рималл, олух, да очнись же!

Кто-то хватал его за руки, и целитель вдруг очнулся, в одночасье ощутив боль в разбитом кулаке. Вплотную к нему стоял лучник Вериам, синеватые от холода губы что-то быстро говорили, покрытые инеем брови сурово сошлись к переносью. Рималл тряхнул головой, отгоняя душный, бессильный гнев, а Вериам вдруг ударил его в плечо:

- Ты чего обмер, дурень! Мост не от ветра, поди, обвалился! Засада это! Только в пургу нас достать стрелами непросто. Улепетывать надо, пока не улегся ветер!

- Но мост… – обожженное горло разодрал кашель, а Вериам торопливо поднес к губам целителя флягу. От вина жжение усилилось, но кашлять Рималл перестал, лишь тяжко дыша.

- Моргот с ним, с мостом, – Вериам почти кричал, – на то и зима, чтоб по рекам пешком бегать. Гляди, брат, в полыньях края какие. Выдержит лед, надо только лошадей осторожно вести, а там уж Эру велик.

Вериам был прав, и Рималл ощутил, как сжатая в груди пружина чуть ослабла. Верно, реку можно пересечь по льду. Прочие уже стягивали к пологому участку берега лошадей, снова набрасывая на конские морды плащи, чтоб животные не паниковали при переправе. Кто-то торопливо поправлял сапоги, кто-то туже затягивал ремни оружия. Переход реки по льду с лошадьми – всегда непростая затея, и, пусть лихолесцам она была вовсе не внове, никто не собирался недооценивать серьезности предстоящего пути.

- Я пойду первым, – безапелляционно отрезал Вериам, перехватывая тесьму плаща одной рукой и завязывая мягким узлом на шее своего коня, – гляну, крепок ли лед дальше.

Похоже, безумные глаза целителя там, у столбов, заставили лучника перехватить кормило руководства. Но Рималлу не было дела до командирских лавров. Его глаза были прикованы к темной стене леса за рекой. Они должны дойти туда… И не важно, кто ими командует.

Вериам ступил на лед, властно увлекая за собой скакуна. Тот фыркнул, оскальзываясь, мотнул головой, но пошел дальше. Еще шаг, и еще, и снова конь захрипел, заполошно упираясь в лед копытами, а Вериам настойчиво влек его за собой под взволнованными взглядами соратников.

- Вперед, – кивнул Рималл, берясь за гриву своего коня, а к берегу уже подошел Эвеглир.