Коронованный наемник (СИ)

Я могу долго шагать рядом с этой тихой, усталой колонной, равняясь то с одним, то с другим, взглядывая в их глаза. Мне трудно поведать вам, что скрывается за сумрачным фасадом обожженных холодом лиц, сжатых губ, покрытых изморозью прядей, что выбились из кос и падают теперь седыми лоскутами на воротники камзолов. Каждый думает о своих заботах, должно быть. Но за одно я могу вам поручиться – ни одного из них не оставляет ощущение неправильности происходящего. Они несколько месяцев сражались, то с реальными врагами, то с призраками, они, казалось, были готовы стоять насмерть. А сейчас они просто уходили, никем не остановленные, никем не окликнутые, будто брели с поля боя, помилованные врагом, разжав пальцы и безвольно уронив клинки.

Странно, но многих из них пуще всего жгло не ощущение предательства, не трепет перед гневом короля, чьего сына они покинули на милость мелькорову. Последний взгляд Сарна, сухое «доброго пути» – вот, что ржавой иглой сидело в душе, не давая отшвырнуть сомнения прочь. Сарн не был таким… Он не умел молча злиться, он вспыхивал яростью, охотно лез в драку, сыпал бранью и так же быстро отходил. И потому это короткое прощание и тень разочарования на дне глаз донельзя обидно всплывали сейчас в памяти…

…Окрик Рималла заставил эльфов встрепенуться. Да, тревожная тишина больше не окутывала лес плотным ватным покрывалом. Ветер, поднявшийся где-то в выси, протяжно стонал в верхних ветвях деревьев, раскачивая застывшие кроны, отрясая вниз тяжелые снежные осыпи и со звонким хрустом обламывая промерзшие сучки. В прорехах лесного полога виднелось небо, грязно-серое, наливающееся густой синевой, словно свежий кровоподтек. Лошади всполошено прядали ушами, фыркали, предчувствуя бурю.

- Нужно найти укрытие, – донесся сквозь вой ветра голос Алорна, – падающей сосной по темени схлопотать – невелика радость.

Но, будто назло, брошенных деревень по пути уже почти полдня не попадалось, а до ближайшей гряды скал, меж которых можно было переждать пургу, лежало не менее пяти лиг густого леса, заваленного буреломом и худо различимого в поднимающихся первых снежных вихрях.

- Держитесь, – отозвался Рималл, – успокаивайте коней, река неподалеку. Если сумеем до темноты добраться до моста – ночь проведем уже в лихолесской крепости.

Пурга не теряла времени, и за следующий час разыгралась в полную силу. Ветер завывал оголодавшим волком, толстые ветки обламывались, рушась вниз, ломая на своем пути хрусткую мелочь и тяжелыми массами обрушиваясь наземь. Снег мириадами колких крупиц носился в воздухе, жаля обнаженные участки кожи, врываясь в рот при каждом вдохе, слепя глаза. С пяти шагов с трудом можно было различить ствол, ноги цеплялись за упавшие сучья, а каждое падение грозило ранениями о те же невидимые препятствия, вроде веток и коряг. Пусть эльфийские сапоги не проваливались в глубокий снег, а сильные ноги долго не знали усталости, но лошадям приходилось плохо. Перепуганные кони вязли в сугробах, мотали головами, шарахались от хозяйских рук, и эльфы, невзирая на адскую стужу, один за другим снимали плащи, накидывая их на лошадиные головы и пытаясь утихомирить скакунов.

- Держитесь! – снова прорвался сквозь пургу прерывистый крик Рималла, – лес редеет! Скоро мост! Пересчитайте друг друга!

- Все на месте, – донесся через четверть часа задыхающийся голос Эвеглира, – Гэлторн ранен, не ускоряйте шаг!

Рималл досадливо пробормотал что-то – любая задержка сейчас была совсем не ко времени, но в этой снежной сумятице им еще свезло, что пока что дело обошлось лишь одним раненым.

- Я сейчас, погодите! – крикнул он в ответ и побрел назад. Шепча заговорные слова над скрипящим зубами Гэлторном, нащупывая закоченевшими пальцами прямо сквозь сапог неловкий изгиб вывихнутой щиколотки, он беззвучно молился. Старая крепость на том берегу реки, гулкая, вечно холодная, с узкими бойницами для лучников, казалась ему желанней Валинора.

- Моргот! – рыкнул Гэлторн, когда Рималл резко повернул ему ступню, а потом осторожно пошевелил ногой.

- Идти сможешь? – Рималл потирал ладони, разогревшиеся от врачевания.

- Дойду, брат, не тревожься, – эльф поднялся на ноги, припадая на вправленную ногу, – благодарствуй.

Еще два часа спустя эльфы вышли на опушку леса, окунувшись в непроглядный разгул беснующегося снежного крошева. Здесь мир терял границы, уже не обозначенный стволами деревьев и не отчеркнутый кронами. Здесь небо и земля, верх и низ слились в общей воющей круговерти, словно неразумные живые существа неосторожно угодили в молотилку, полную визжащей, грохочущей массы истязаемых колосьев, хрупких зерен и соломенных отрепьев.

- Ну же, – шептал Рималл, не чувствуя схваченных морозом губ, – еще немного…