Коронованный наемник (СИ)

- Не шути этим, Лэф. Тебе и так досталось по первое число. На меня даже не подумают, а вот тебя Сармагат убьет, не разбираясь, просто душу отвести. Не качай головой, я не дура, знаю, что западный лаз тебе узок. Я уж и сама в него еле протискиваюсь. Сейчас снова уложим плащ, как надобно, потом выйдем отсюда, ты схоронись, я же пойду к трупу Манрока и визг подниму. Часовые сбегутся, а я стану орать, что они смертоубийство учинили, командира порешили, бунтом, мол, это пахнет. Потом потребую наружных часовых сюда, совсем разойдусь, дескать, я сама сюда вошла, не таясь, а они не приметили, так немудрено, что и потасовки не слышали, пьянь поганая. Сармагатом грозить буду, ногами топать, браниться. Ты под шум и уходи. Вигге ждет, где условлено, ты к вечеру уже в убежище…

Но Йолаф крепко сжал плечо сестры, и Камрин осеклась, увидев в его глазах то непреклонное суровое выражение, которое всегда означало, что разговор окончен. Эру, как ненавидела она этот взгляд в ранние годы своего юного непокорства…

- Кэмми, а теперь не перебивай, – сухо произнес он, – я тяжелее тебя на добрых сорок фунтов, а варг, как бы вынослив он ни был, уже порядком устал. И еще… сестренка, меня несколько дней трепала горячка. Я дважды терял сознание и не знаю, не случится ли это снова. Плох гонец, который в любой миг может упасть со скакуна вместе со свитком.

- Но Лэф…

- Я сказал, не перебивай, – в голосе рыцаря громыхнул гнев, – я слишком много вынес, чтоб пустить все прахом, Камрин. Сейчас речь не о моей жизни. Мы должны вывезти отсюда свиток, и эта цена вполне приемлема. Мы с тобой достаточно наворотили, сестра, волей или неволей. И мы не вправе сейчас идти на поводу у чувств.

Он говорил отрывисто и спокойно, и с каждым его словом камень, лежащий на сердце Камрин, словно проваливался куда-то ниже, разрывая на своем пути нутро. Но она уже знала, что не переспорит брата. К тому же… что говорить, Йолаф во многом был прав.

Она взяла свиток и недрогнувшей рукой спрятала его глубоко под кольчугу. Секунду помолчала, ища какие-то важные, совершенно необходимые слова. Не нашла и снова стиснула брата в коротком отчаянном объятии.

- Я люблю тебя, Лэф, – пробормотала она, разжимая руки.

- Я тоже тебя люблю, Кэмми, – прошептал ренегат, целуя сестру в лоб, – поторопись, и вечером ты будешь в Тон-Гарте. Благослови тебя Эру.

- Да к балрогам Эру, ему наплевать на нас… – хрипло выдохнула Камрин, и в ее голосе звякнула нота злого, горького отчаяния, – уцелей, Лэф, слышишь? Уцелей, умоляю!!!

- Тише, – Йолаф мягко подтолкнул сестру к решетке и протянул ей связку ключей, отпоротых от камзола, – не время ссориться с Единым. Вот, выбрось ключи по дороге. А я постараюсь не сплоховать, мне есть, зачем жить.

Негнущимися пальцами она открыла дверь, заперла замок, сунула ключи в карман. Застыла, не в силах отойти, глядя брату в глаза и чувствуя, как в горле снова вскипают слезы.

- Кэмми, – прошептал он. Запнулся, но Камрин знала, о чем речь.

- Не тревожься, Лэф, – она кивнула и поднесла сжатый кулак к самым губам, – если ты… если ты не успеешь, то я исцелю Эрсилию. Клянусь тебе.

Он еле заметно кивнул в ответ:

- Спасибо, сестренка.

Самозванка попятилась, в последний раз вбирая взглядом каждую черту дорогого лица, а потом развернулась и стремглав побежала по темному коридору назад, туда, к узкой норе западного лаза. Бесценный трофей жег кожу сквозь тонкий лен камизы, а внутри зияла холодная черная бездна…

…Она задышала часто и поверхностно, чувствуя, как оттаивает ледяная броня. Против ожидания тело молчало, не отзываясь болью, и от этого еще бездонней казался гулкий провал в душе. Быстро и плавно накатили звуки и ощущения. Щека вжималась в знакомую подушку, слегка пахнущую лавандой. Поясницу щекотал длинный ворс мехового пледа. Она что же, в собственных покоях в Тон-Гарте? Почему она здесь? Как попала сюда с заснеженной равнины, где ее настигло стрекозье жужжание летящего болта? Было тихо, только потрескивали горящие поленья, и чей-то тихий голос напевал что-то на смутно понятном синдарине. Слегка ныла спина под лопаткой, и отчаянно хотелось пить.

Камрин разомкнула пересохшие губы и машинально провела по ним языком. Чьи-то бережные сильные руки ловко приподняли ее и перевернули на спину. Она медленно разомкнула веки, сфокусировала взгляд. Комната казалась мутно-сизой, словно едва занимался рассвет. Над ней склонялись двое. Эльфийский целитель с внимательным взглядом темно-зеленых глаз – кажется, Тавор – и хмурый взволнованный Сарн.

Холод вернулся, но на сей раз безжалостно впился куда-то под дых ледяной иглой. Камрин резко подалась навстречу коменданту, неловко опираясь на оскальзывающиеся локти и задыхаясь от вдруг настигшей боли в спине:

- Комендант… Свиток… Вы получили его?

Сарн мягко удержал девушку за плечи, снова опуская на постель:

- Успокойтесь, княжна. Вы несколько часов боролись за жизнь, не время для волнений.