Коронованный наемник (СИ)

- Регар, – Леголас снова наклонился над пленником, – я очень хочу тебе верить. Но я много раз уже пытался здесь кому-то доверять и много раз оказался в дураках. Объясни, отчего выложил мне, не слишком обходительному чужаку то, что скрываешь так долго от земляков?

Охотник не отвел глаз. Лишь пожал плечами и ответил:

- Нося в себе эту тайну всю жизнь, я буду носить еще и бремя вины. Ведь мой брат – лишь один из больных. Земляки мои, зная о судьбе моего брата, не смогут помочь своим родным. Не от нехватки смелости или желания. Но как, где мы, простые люди, будем искать того, кто обладает секретом исцеления? Толку не будет, будет лишь отчаяние и злость на меня, ведь мой брат остался жив, а их родные катятся к страшной и неизвестной нам судьбе. Ты – другое дело, Дивный. У тебя есть сила и власть, есть отвага и преданные соратники. Ты сможешь.

Эльф помолчал, а потом кивнул:

- Спасибо, Регар. И еще… Как тебя отблагодарить за твою помощь?

Крестьянин покачал головой:

- Останови хворь, мне не надо другой награды. Разве что… – Регар запнулся, но лихолесец ободряюще сжал его плечо:

- Говори, не бойся.

- Разве что, милорд, если брата моего увидишь, передай: помним мы его. И завсегда ждем, может, захочет повидаться.

Леголас снова кивнул:

- Передам. И вот что, на волю тебя выпускать опасно, другие пленные решат, ты мне на них наушничаешь, потому в фавор вошел. Я распоряжусь тебя из подземелий в башню перевести. Скажи охране, если каким делом заняться хочешь, чтоб не тосковать – я разрешаю.

- Благодарю, милорд, – отозвался Регар и поднялся со скамьи, звеня кандалами.

Уже идя к двери, эльф задержался, пропуская вошедшего конвойного.

- Да, а кому поклон-то передавать? Брата как зовут?

Охотник, шагавший перед солдатом к низкой герсе, обернулся:

- Таргисом, милорд.

Князь Иниваэль, хоть и исправно являлся в трапезную к ужину, уже несколько дней уходил из-за стола, едва коснувшись еды. Ему нездоровилось, но Леголас подозревал, что тот просто избегает людей. Однако, как ни прискорбно было видеть упадок сил, настигший правителя, в его отсутствие застолье было не в пример веселее. Там и сям оживленные разговоры вспыхивали громким смехом, серебряные кувшины с вином бойко сновали по кругу, а кто-то даже порывался спеть, хотя из уважения к хворающему князю его мигом утихомирили.

Леголас находился в нечастом в последнее время превосходном настроении. Разговор с Регаром вселил в него надежду, что запертая дверь, в которую он остервенело бился столько времени, наконец, дала трещину. Головная боль, утихнув днем, больше не возвращалась, а досадное нытье пальцев легко было списать на дурную привычку в гневе ударять кулаком в стену.

Но сейчас Леголасу совершенно не хотелось думать о хитросплетениях ирин-таурских интриг и своих догадках. Сидящий слева Варден вполголоса излагал презабавную историю из своей богатой придворными склоками биографии, и Леголас старался не упустить ни слова, уж слишком искусным рассказчиком оказался чопорный сенешаль.

Чей-то внимательный взгляд пощекотал щеку, Леголас обернулся и встретил улыбающиеся глаза Эрсилии. В последние дни эльф редко видел ее, занятый пленными мошенниками, и миловидное лицо девицы показалось ему еще привлекательней, освещенное теплыми отблесками огней. Искренне улыбнувшись в ответ, Леголас поднял кубок в приветственном жесте, а княжна отвела глаза, расправляя складку шелкового покрывала на волосах тем не лишенным поощрения движением, каким женщины так часто отвечают на заинтересованный мужской взгляд.

Застолье затянулось. Уже луна холодным серебром вычеканила на сводах узких окон мелкий узор трещин, и толстые свечи догорали тусклыми огоньками, еле теплящимися в бугристых потеках воска на тяжелой кованой люстре под потолком.

Поднявшись из-за пустеющего стола, Леголас пожелал доброй ночи сотрапезникам и отправился в свои покои. За окном вились мелкие снежинки, казавшиеся колючими и иззябшими в порывах студеного ветра. Они лепились к подоконнику, цеплялись за деревянный переплет окна, а потом снова уносились в ночь, подхваченные непогодой. Лес серебрился хрупкой красой первых заморозков, и мелкие звезды дрожали в стылой темной выси.

Лихолесец захлопнул ставни, словно отсекая неприютную ночь от тепло натопленной комнаты, и неторопливо принялся расшнуровывать наручи. В этот момент в дверь постучали, вероятно, лакей принес воду для рукомойника.

- Войдите! – отозвался эльф, не оборачиваясь. Морготовы шнуры были туго затянуты и поддавались неохотно. Сзади скрипнула дверь, но вошедший продолжал стоять у порога.

- Проходите же, не стесняйтесь, – Леголас сорвал левую наручь и бросил на крышку сундука у изножья кровати. В ответ на приглашение дверь негромко хлопнула, а затем послышался щелчок поворачиваемого в скважине ключа. Эльф замер на миг, приподнимая брови. Он ослышался, или дверь только что заперли? Не выпуская шнуров, обернулся. У двери стояла Эрсилия.