Коронованный наемник (СИ)

Эльфы живут тысячи лет, они листают эпохи, они видят, как города и империи вырастают, а затем рушатся в пыль, они хоронят тех, с кем шли бок о бок всю жизнь, они теряют, теряют и теряют, и главным мастерством их делается умение идти дальше после самых горьких потерь. И потому эльфы, как никакая другая раса, ценят незыблемость. Хотя бы чего-то. Скалы посреди леса, созвездия на небесном полотне, убеждения, привитого предками. И Леголас не любил, когда его мировоззрение давало трещину. А сейчас он уже не понимал себя. Он перестал понимать Гвадала еще тогда, когда тот вознамерился отправиться в орочью клоаку, где не место ни одному эльфу. Но теперь вещи совершенно изменили свой вид, цвет и суть, и принц уже не знал, как именно воспринимать идеи отцовского друга. Леголас ненавидел орков. Яростно и искренне, всем пылом своей воинственной и преданной Лихолесью души. Ему никогда не было дела до того, что чувствует умирающий орк, поскольку, с его точки зрения, смерть и была их основным предназначением. Но Леголасу никогда не приходило на ум, что орки бывают детьми… Однако, бывают. А разве можно ненавидеть ребенка? Даже если он орк… А можно ли спасать жизнь орку? Даже если он ребенок… Досадливо пробормотав что-то, Леголас вернулся к столу, рассеянно взял с принесенного слугой подноса что-то, вкуса чего в раздумьях не почувствовал, и снова принялся за чтение.

«Его зовут Локтар. Возможно, я неправильно произношу это имя. Но язык орков трудно воспроизвести, он напоминает лай. Он поправляется, хотя еще очень слаб. Я не устаю удивляться, едва ли человек оправился бы от таких ран, но орки всегда казались мне примитивными… Увы, я не понимаю Локтара, поскольку вестрона он почти не знает. Он по-прежнему лежит в моей хижине, и мне приходится говорить односельчанам, что в моем доме лежит чрезвычайно заразный больной, дабы никто не узнал об этом орке. Гвадал нашел его в лесу, когда возвращался в Тон-Гарт с ночной охоты. Никогда не понимал этой эльфийской забавы… Локтар совсем не зол, а может, просто боится за свою жизнь. Он покорен и тих, хотя часто толкует мне что-то на своем наречии, повторяя «Гуадал». Что он хочет от лихолесского посла?..»

« Гвадал приехал и долго сидел с Локтаром. Он пытается объясниться с ним знаками, но они плохо друг друга понимают. Мальчик очень взволнован, он сердится, что его не понимают, и то и дело умоляюще что-то лопочет».

Это повествование было запутанным и отрывистым, слова перемежались рисунками, изображающими странное, безобразное лицо.

« Локтар учит Гвадала Черному наречию. Он уже неделю в моем доме, я начинаю привыкать к этому уродцу, он оказался смышленым малым и даже выражает желание помочь мне по хозяйству, предлагает вычистить камин и наколоть дров, но я не могу допустить, чтоб его увидели снаружи. Эру, как труден их язык! Гвадал с трудом выговаривает простые слова, а мне они вовсе кажутся рычанием. Эру, я живу, будто на жерле вулкана. Я боюсь каждого стука в дверь. Никогда не думал, что я так труслив… Скорее бы мальчик окреп».

« Наконец то! Локтару пора возвращаться домой. Гвадал уже готовится переправить его обратно в горы, но Локтар отчего-то мрачен, словно ему вовсе не хочется обратно.

Гвадал уже больше двух часов сидит с орком у меня в кладовой, они о чем-то беседуют. Похоже, они уже научились друг друга понимать. Я изнываю от любопытства, но надеюсь, что эльф поделится со мной.»

« Впервые в жизни мне хочется напиться. Голова кругом и мысли не умещаются в ней. Локтар рассказал, наконец, Гвадалу, что случилось с ним в ту ночь. Эру милосердный, Локтар – сын одного их орочьих вождей. Он видел Гвадала в том посольстве, что едва не закончилось бедою. Уж не знаю, как, но мальчуган утверждает, что сразу понял намерения Гвадала. Он решил, что ни один шпион не явится в селение безоружным и не станет рассматривать украшения на шапках и стенные шкуры, совершенно не обращая внимания на укрепления и гарнизон. Поразительно, до чего прозорливы бывают дети…

Локтар потерял мать, когда его родители, забавы ради, устроили атаку на эльфийский пограничный отряд. С тех пор он не может простить отца, всегда поощрявшего любовь супруги к ратным забавам, и не понимает ненависти соплеменников к эльфам, которых сами постоянно провоцируют. Увидев мирно настроенного Квенди, Локтар задался целью свести с ним знакомство, но отец не позволил. Тогда юный идиот поступил в духе юного идиота – сбежал из дома в надежде отыскать Гвадала в Ирин-Тауре. Нет, он не собирался заводить дружбы с остроухими. Но Локтару хотелось самому встретиться с эльфом один на один и решить для себя без отцовских указаний, каковы в действительности эти странные и отвратительные с виду существа. Конечно, все случилось с прозаической предсказуемостью – дурачка подстрелил княжеский дозор. Но Локтар не сдался. Он отлеживался в кустах у самого замка, покуда не потерял сознание. Я потрясен, но, видимо, Эру порой становится на сторону сумасшедших – орка нашел именно Гвадал. Любой другой добил бы юнца, но эльф принес его ко мне…»