Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау

У студента колледжа не предполагается привязанностей – студенту положено развлекаться и клеить телок, – но, поверите ли, к Лоле я привязался. К такой, как она, это было не трудно. Лола, вроде бы полная противоположность девушкам, которых я обычно снимал, – эта была вся из себя, ростом почти под метр восемьдесят, с никакой грудью и цветом кожи темнее, чем у вашей старенькой бабушки. То есть два в одном: худенькая верхняя часть тела в брачном союзе с роскошными, как «кадиллак», бедрами, и умопомрачительной задницей. Одна из тех суперактивных красоток, что верховодят во всех студенческих организациях, а на собрания являются в строгих костюмах. Лола была президентом женского клуба в своем колледже, главой Латиноамериканского академического сообщества и сопредседателем феминистской «Из тени в свет», устраивала акции против насилия над женщинами. Говорила она на безупречном изысканном испанском.

Знакомство наше состоялось еще на дне открытых дверей, но закрутили мы лишь на втором курсе, когда ее матери опять стало хуже. Отвезешь меня домой, Джуниор? С этой ее реплики все и занялось, а спустя неделю уже полыхало. Помню, на ней был спортивный костюм и этно-футболка. Она сняла с пальца кольцо, подаренное ее парнем, и только потом поцеловала меня. Не закрывая своих темных глаз, и я смотрел в них, как в бездну.

У тебя классные губы, сказала она.

Разве можно забыть такую девушку?

Всего три, блин, ночи, а она уже почувствовала себя кругом виноватой перед своим бойфрендом и сразу же положила конец нашим свиданиям. А когда Лола говорит «кончено», это и значит «всему капец». Даже когда она оставалась у меня ночевать после того, как меня отдубасили, уговорить ее на секс, хотя бы из жалости, было нереально. Выходит, ты можешь спать в моей постели, но не можешь спать со мной?

Джуни, говорила она, может, кожа у меня и темная, но голова светлая.

Знала, какой я ходок. Через два дня после нашего расставания она застукала меня охмуряющим ее однокурсницу и показала мне свою длинную спину.

Но ближе к делу: когда в конце второго курса ее брат провалился в убийственную депрессию – выпил две бутылки «Бакарди 151», потому что какая-то девчонка его отшила, – чуть не угробил себя на фиг, а попутно и свою больную мать, кто, как вы думаете, предложил свои услуги?

Я.

Лола обалдела, когда я заявил, что в следующем году поживу с Оскаром. Присмотрю за вашим обормотом хреновым. После драмы с суицидом никто в Демаресте, его общаге, не хотел селиться с ним в одной комнате, и Оскару светило провести третий курс предоставленным самому себе; в придачу без Лолы – ей выпал год обучения в Испании, ее великая мечта наконец сбывалась, но она с ума сходила, беспокоясь о брате. Лола прыгала чуть не до небес, когда я сказал, что переберусь к Оскару, но я же своими стараниями едва не доконал ее. Перебраться к Оскару. В плюгавый Демарест. Туда, где роились все чокнутые, все лузеры и фрики и девчонки, зацикленные на учебе. Это мне-то, парню, который выжимал лежа 170 кг и обычно, не стесняясь, называл Демарест Гомохоллом. Парню, который, завидев белого фрика, называющего себя художником, боролся с желанием дать ему в морду, и немедленно. Но я записался на курс писательского мастерства, и к началу сентября где мы с Оскаром оказались? В одной комнате. Вдвоем.

Хотелось бы изобразить мой поступок чистой филантропией, но это не совсем так. Конечно, я хотел помочь Лоле, постеречь ее свихнутого братца (зная, что он единственный, кого она реально любит в этом мире), но я заботился и о своей заднице тоже. В тот год я вытянул, наверное, самый несчастливый билет в истории жилищной лотереи. Мое имя стояло последним в официальном листе ожидания, что сводило шансы на университетское жилье практически к нулю, а значит, моему разгильдяйскому высочеству предстояло жить либо с родителями, либо на улице, и в такой ситуации Демарест, несмотря на всю выпендрежность его обитателей, и Оскар, несмотря на всю свою несчастность, не казались таким уж плохим решением проблемы.

К тому же Оскар не был абсолютно чужим мне человеком, то есть он был братом девушки, с которой я переспал втихаря. Я встречал их вместе на кампусе и не мог поверить, что они родственники. (Я – Апокалипсис, она – Новое Бытие, шутил Оскар, ссылаясь на свои любимые голливудские комиксы.) На ее месте я бы скрывался от этого монстра где только мог, но она любила его. Приглашала на вечеринки и на митинги. Он держал плакаты, раздавал листовки. Ее толстозадый помощник.

Словом, я в жизни не встречал такого доминиканца, и это еще мягко сказано.

Добро пожаловать, Пес Божий, вот как он поздоровался со мной в наш первый день в Демаресте.

И только через неделю до меня дошло, что он имел в виду.

Бог. Domini. Пес. Canis.

Добро пожаловать, доминиканис.