Короткие смешные рассказы о жизни 3

Недавно в деревне помер дядя Петя. Плотник и умелец на все руки. Предчувствуя скорую кончину, он сделал себе гроб и поставил в сенях. Остальные жители деревни, видя такое дело и рассудив, что скоро все там будут, а дяди Пети уже может и не быть к тому времени, попросили плотника изготовить и им домовины. И пришлось дяде Пете со смертью немного повременить, пока последний гроб не встал в сенях своего хозяина.

В сенях избы деда Василия и бабы Маланьи стояли два гроба.

Дело было зимой. Огороды укрыты снежными покрывалами, из скотины во всей деревне только и было, что у стариков Демидовых три курицы да у Замятиных коза, поэтому короткие, но такие длинные зимние дни старики коротали за рукоделием.

После обеда старики шли в избу к Замятиным, смотреть и обсуждать последние новости и строгать деревяшки, добывая из сухой запашистой древесины ложки, чашки, миски и незамысловатые игрушки для внуков.

Бабы с рукоделием шли к Маланье. Пестрые половики из старой одежды, вязаные салфетки и скатерти, вышитые петухи и розы выходили из-под их рук под протяжное пение и треск горящих поленьев, отсветы которых плясали на полу перед беленой печью.

В тот день дед Василий и баба Маланья, Васюша и Малаша, как они друг друга звали, сидели за столом, ели щи из кислой капусты и смотрели на серое небо, которое начиналось сразу над их огородом.

– Васюша, – позвала Малаша, – а ведь Петя домовины сделал – даже размеры не спросил. А вдруг маленькие?

Дед поддел остатки из тарелки, съел и положил ложку на стол.

– Ну что ж теперь, – произнес он, – теперь-то уж и не исправишь.

– Так давай хотя бы примерим, – не захотела успокоиться Малаша.

– Как примерим? – Дед с недоумением воззрился на бабку.

– Ну так. Ты принеси один, а я лягу в него. Посмотрим, хорошо ли.

Дед недоверчиво посмотрел на супругу, но возражать не стал: когда со стола было убрано, занес из сеней и положил на пол один гроб.

От гроба несло холодом.

«Как из могилы», – подумал дед, но ничего не сказал.

От тепла иней на древесине быстро растаял, и скоро изба наполнилась древесным духом.

Малаша постояла у края гроба. Подумала, что ложиться прямо на доски будет жестко, и принесла постелить на дно одеяло и подушечку.

Дед молча наблюдал за приготовлениями.

Малаша шагнула в гроб, села и аккуратно легла.

– Ну как? – Дед заглянул в гроб.

– Хорошо, – неожиданно для себя ответила Малаша.

Ей и на самом деле стало удивительно спокойно и хорошо в этом ящике с высокими бортами, которые ограничили видимый мир до окрашенного в нежно-голубой цвет потолка и белого электропровода, вьющегося вдоль балки до лампочки.

– Васюша, – позвала из гроба Малаша, – давай, когда помрем, то тебе пусть пасхальную свечу в руки дадут, а мне – крещенскую.

– Давай, – согласился дед, который сидел задумавшись.

– Васюша, – снова позвала Малаша, – а ведь у нас только одна подорожная молитва, второй нет, – сказала она и вздохнула.

Дед промолчал, и Маланья продолжила:

– Ты вот что, когда к Замятиным пойдешь, возьми у них еще одну. Когда Петю хоронили, священник несколько подорожных у них оставил.

Дед согласился и засобирался.

Часы с гирьками и большим маятником за стеклянной дверцей пробили три, вечер снаружи уже закрывал окна темными ставнями. Дед Василий уходил, а Маланья оставалась лежать в гробу.

– Давай помогу вылезти-то. – Дед протянул Маланье руку.

– Да ниче, полежу еще немного, уж больно спине хорошо, – отнекалась та.

– Как встанешь-то потом? – еще раз предложил помощь дед, но Малаша не согласилась, мол, выберется как-нибудь, а нет – так бабы сейчас придут и помогут. И дед ушел.

Дверь за дедом закрылась, Маланья утонула в тишине.

Она сложила руки на животе, и они крепко сцепились искривленными артритными пальцами в замок.

Маланья лежала и вспоминала прожитую жизнь. Как она встретила своего Васюшу после войны, как родили и подняли детей, как хорошо ей было с мужем и в трудах, и в вечерах, когда можно было просто сидеть рядом с ним и ничего не говорить, а все равно было хорошо и тепло.

Тепло, льющееся от печи, тишина, размеренная тиканьем часов, неспешные думы и жесткое ровное днище гроба, которое дало отдых ее уставшей за жизнь спине, сделали свое дело, и Маланья уснула.

* * *

Первой пришла старуха Замятина.

Увидев гроб на полу посреди избы, она тихо ойкнула и, ступая на цыпочках, подошла заглянуть внутрь.

Маланья лежала со сложенными на животе руками.

Замятиха в растерянности осела на лавку у стола, подперла голову рукой и задумалась о быстротечности жизни.

Следом шумно ввалилась в дверь Демидова.

Замятиха цыкнула на нее. Та, увидев гроб, зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, и села на лавку рядом с Замятихой.

Мысли в их головах носились вихрем. Как? Когда? Что делать? Но ни одна из них не была высказана. Слова не шли, и каждая из женщин переживала уход подруги по-своему. Только Демидова шмыгала носом и вытирала глаза уголком платка.

Пришли еще старушки. Увидев Маланью в гробу, они перекрестились и тоже сели на лавочку.

Потихоньку завязался разговор.

– Ну вот и Малаша преставилась, – сказала Даниловна и тихонько всхлипнула.