Короткие смешные рассказы о жизни 3

– Хорошая она была, добрая, и на помощь всегда безотказная. – Замятиха вспомнила, сколько Маланья, сидя дома со своими детьми, водилась и с ее детишками, и глаза ее тоже увлажнились.

Пришедшие позже старушки тоже нашли что сказать доброго о «покойнице», и все пришли в предплакательное настроение. Слезы стояли у всех в глазах, но нарушить тишину и начать плакать в голос никто не решался.

– А где Василий-то? – спросила одна из них.

– Так, наверно, к нам пошел, – ответила Замятиха, – за помощью. Там же сейчас все мужики наши собрались.

– И то правда, – закивали все и снова погрузились в воспоминания о Маланье.

– Как живая лежит, – вздохнула Демидова, и все с ней согласились, что да, де на мертвую и не похожа, а как будто спит.

Тут дверь открылась, и, напустив в избу пару, вошел Василий. Женщины притихли. А дед прошел ко гробу, наклонился и сказал:

– Вот, Малаша, я тебе подорожную принес. – И аккуратно положил молитву ей на руки.

Бабы, видя такую нежную посмертную заботу новоявленного «вдовца» о «новопреставленной», начали потихонечку подвывать.

Василий, как бы очнувшись, посмотрел на баб и спросил:

– Бабы, вы чего?

Те завыли посмелее и стали жалеть Василия:

– Бедный, да как же ты теперь, один-то, без Маланьюшки! А она вот лежит, как уснувшая, и не встанет уже больше, не подымется! – плакали они.

– Вы че, бабы? – Дед Василий опешил и уставился на плакальщиц.

Бабы решили, что Василий от горя не в себе, и решили помочь ему выплакать, избыть горе слезами.

– А ты поплачь, поплачь, Васильюшка, тебе и легче станет, горемычный ты! – нараспев уговаривали они его, и дед, растроганный их слезами и причитаниями, тоже заплакал.

Плакал он, умиляясь на свою Малашу, которая лежала в гробу такая красивая и спокойная, как ангел. Плакал он, жалея ее, что такая тяжелая была у нее жизнь, и винясь за то, что мало ей помогал в той, как оказалось, такой короткой жизни. И плакал он, радуясь, что Господь дал им еще время пожалеть и полюбить друг друга.

Василий встал у гроба на колени, наклонился и поцеловал мягкую, теплую щеку жены, омочив ее слезой.

– Малашенька, – позвал он, – душа моя! Прости, что я так мало говорил тебе, что люблю тебя!

Бабы за его спиной рыдали в голос.

От этого рева Маланья проснулась, увидела заплаканное лицо мужа и, не разбираясь, в чем дело, тоже заревела. Она расцепила уже затекшие пальцы, с трудом подняла руки и обняла Василия за шею.

– Васюша, родненький ты мой! И я люблю тебя!

За спиной у Василия раздался вскрик, затем звуки падающих тел, и наступила тишина.

Только ходики мерно отсчитывали отпущенные всем минуты.

Весь оставшийся вечер Маланья трогала подруг своими теплыми руками и пила горячий чай с медом, убеждая их, что она живая.

Алла Французова. Старость в радость

– Сколько тебе лет, бабушка? – спрашивал я.

– Семнадцать! – не задумываясь, отвечала она. – Я просто прикидываюсь старенькой, чтобы не работать.

А потрудилась бабуля и вправду за свою жизнь как следует. На этот счет она шутила так:

«О! Как я ждала пенсии и старости! В школе заставляют учиться, потом уговаривают нарожать детей, но оказывается, что их еще нужно воспитывать и при этом работать. Пенсия – это рай! Особенно если почти ничего не есть и совсем ничего не хотеть. Если только отдыхать, и все – на большее денег не хватит!»

Я понимал, что бабушка шутит. Но она умела во всем отыскать плюсы и всегда находила, чему порадоваться и улыбнуться. Даже в нелегких ситуациях. Наверное, именно поэтому она притягивала к себе людей, как магнит. Ее везде ждали, всюду приглашали.

И этим летом бабулю пригласила ее давняя подруга детства – провести лето на ее даче в стареньком домике на берегу моря.

Бабушка уговаривать себя не заставила, спешно собрала вещички в скромненький чемодан, прихватила с собой нескромненького меня, без труда отпросив у родителей, и мы поехали.

Домик Нины Павловны был старенький, покосившийся, с облупившимися стенами. Он, словно нечаянно, примостился между двумя пышными соседскими особняками. В этот маленький домик хозяйка всегда приезжала в компании своего вечно спящего ленивого лабрадора Кнопика.

Как только мы приехали, Нина Павловна (далее буду называть ее Нинок) встретила нас чаем и новостью, что в соседний дом въезжает какой-то Бабочкин.

Только моя бабуля услышала это, прямо-таки и села.

– Как? Бабочка будет жить по соседству?

– Да, он прознал, что мы с тобой лето проведем тут, и снял соседский домик на пару месяцев.

Бабуля, прищурясь, посмотрела на Нину Павловну:

– Уж прямо-таки прознал. Наверное, ты сама и разболтала.

– Да, разболтала. Я объявила ему реванш от твоего имени.

– Ниночка! Мы хотели отдыхать этим летом, расслабиться. Но если Бабочка будет жить по соседству, я буду все время на стреме, как часовой.