Коротко и жутко. Военкор Стешин

Бои в Дамаске идут, по сути, в городском квартале Джобар, в двух-трех километрах от нашего посольства. Военные вроде бы локализовали боевиков, но нашу машину на обратном пути обстрелял снайпер. Мы долго тусили на обочине, снимали и укладывали броники, отпивались водой… Кто-то оповестил кого надо.

Наше посольство ЗАСТАВИЛО нас встать на консульский учет в рамках заботы о наших жизнях и посоветовало нам «стараться лишний раз не выходить из гостиницы». Обменялись телефонами, заполнили учетные карточки. В Египте нам серьезно помог один из консульских работников, когда нас задержали. 2:0 в пользу МИДа, пусть так будет везде.

В Сирии и Египте в последнее время завелась странная мода – цеплять на решетку радиатора детский сандалик или туфельку. Смотрится зловеще, но авторы этой инсталляции, скорее всего, вкладывают в нее какой-то иной смысл.

В гостинице нашей живут беженцы. Этими беженцами в три слоя набит бассейн. Одни ползают по дну – пузом по кафельной плитке, вторые плавают на средних глубинах, а сверху плещутся килешата. С восьмого этажа все это хорошо видно. Кроме теток половина купающихся мужского пола. Какой-то перекачанный негр, пузатые вьюноши призывного возраста. На грохот пушек они не обращают внимания, он их не парит никак. К вечеру на поверхности воды остается пленка курдючного жира, вытопленного белым сирийским солнышком. Мускулистые парни сыплют в воду какую-то химию, а жирок собирают плоским сачком. Котлеты на нем будут жарить. Шутка. У нас, кстати, ни разу не удалось искупаться в бассейне. Не получилось, не срослось.

Все окрестности Дамаска – сплошная промышленная зона, куча мастерских и производств. Все это разрушено и размародерено. Обратил внимание: машины в Дарайе дербанили грамотно – снимали ТНВД, «мозги», блоки с релюшками, бамперы. Аккуратно отсоединяя все разъемы. Не спешили, по-хозяйски все делали.

Сегодня, да и в последние дни под Дамаском относительное затишье. Боевики перестали активничать. Провели «мозговой штурм» с опытными коллегами и пришли к неутешительному выводу. Слухи о партизанской раздробленности группировок боевиков сильно преувеличены. Фронт извилист, но он более-менее сплошной. То есть наступающие знают, кто у кого на флангах. Это подразумевает наличие командования и штаба. Всех этих людей надо кормить, даже в периоды затишья. Причем нормально. Обрабатывать и лечить раненых. Брошенные раненые на моральный дух любой армии действуют плохо, морально разлагают личный состав. Подвозить боеприпасы, пополнять соединения и т. д. Скорее всего, затишье не случайное – ждут удара Запада, уже согласовав с ним и между собой наступление на город.

Видели сегодня, как аккуратный такой мужик лет сорока приехал на позиции на такси. Сумка спортивная, новенький автомат. Правда, форма и разгрузка ношеные. Впрочем, мы и сами туда на такси приехали. Еле машину поймали, примерно три десятка водителей отказались. Хотя ехать было километров пять.

Неприятно поразила дикая очередь в кассы «Сирийских авиалиний». Люди улетают из Дамаска. Не в панике, но на нервах. На воротах кассового зала стояла пара солдат и вполне успешно разруливала все нервные вопросы.

В Джобаре, в промзоне, видели танк боевиков – здоровенный бульдозер «катерпиллар». Кабина обварена решеткой из водопроводных труб. В эту решетку уложены бумажные мешки с цементом и гарцовкой. Все это разодрано сотнями пуль, а сам бульдозер похож на грустного подбитого меха-трансформера из которого вытекла позорная лужа масла…

В Дарайе сильно царапнули по сердцу комнаты детишек. Некоторые ходы были проложены прямо через них. Идешь по куклам, а в распахнутых шкафах висят детские платья. Местность не самая фешенебельная. Но люди здесь жили «хорошо» и «неплохо» по меркам России. Я судил по кучам вещей в брошенных домах. Почему-то вещи эти как-то быстро и сами по себе приобрели вид никому не нужного хлама.

Специально снимал на камеру, крупными планами, умершие велосипеды. Их в Дарайе – сотни. Есть даже велосипедные курганы из ржавых и гнутых двухколесных. Я не велосипедист, но как-то зацепило. Как зацепила отрезанная женская коса в уличном «музее Победы» ливийских повстанцев. Там было много всякого хлама – ломаного оружия, амуниции, боеприпасов. И вдруг – женская коса. Объяснить ее происхождение нам никто не смог. А нафантазировать можно диких историй. Продолжение следует.

По настоянию консульства «сменили точку» (к/ф «Бриллиантовая рука»). Переехали в отель, где живут представители ООН. В российском консульстве нас строго предупредили:

– Вы понимаете, что в случае неблагоприятного развития событий вы автоматически превращаетесь в мишени?