Короткое замыкание

Тяжело приходилось Панделе. Много сил отнимали работа и общественные нагрузки — ведь он был членом партии с середины сорок третьего года. А дома ждали четверо детей. Росли они послушными, ничего плохого за ними не водилось. Ясли, садик, школа — все как у других. Но ему одному приходилось стирать, прибирать, готовить, лечить… Соседи по кварталу, товарищи по работе — все наседали на Панделе: женись, другого выхода у тебя нет. Вдовец, однако, не сдавался. С большим тактом помогал Панделе своим птенцам во всех делах. И только когда приходилось ездить по стране — в те годы имя Панделе Думитреску не сходило с газетных страниц, — он соглашался на помощь соседок. Возвращаясь, он всегда находил свой дом убранным, а детишек — накормленными и ухоженными. Гораздо позже Панделе узнал, что опекали его ребят и товарищи с завода, и члены уличной партячейки. Но вот старшие подросли, потом и Ралука взяла на себя заботы по хозяйству, уже в четырнадцать лет доказав, что трудолюбием и смекалкой пошла в мать.

Пока оставались силы, дед Панделе — его все чаще стали называть именно так — успел выстроить себе кирпичный дом, накрыл его красной черепицей, сделал веранду, балкончик, летнюю кухню. Во дворе — маленькую мастерскую: всегда что-то требовалось по хозяйству, не себе, так соседям. В маленьком садике ломились под тяжестью плодов фруктовые деревья, пышно зеленел огород. Старался Панделе не потому, что был очень уж домовитым, просто у младшего сына, Василе, от рождения были слабые легкие, он нуждался в особом уходе и питании. А время было тяжелое, голодное, и, как ни бился отец, мальчик рос слабеньким, тщедушным. Вот почему Панделе отдал на выучку в мастерские только старших сыновей. Василе, правда, не проявил особого рвения и к книжкам, но был послушным и аккуратным. Он рано понял, что такое чувство долга. Талантами он не блистал, но, получив аттестат зрелости, довольно легко поступил в академию экономических наук. Став дипломированным экономистом, вернулся в родной город с направлением на завод «Энергия». И тут попал в руки Виктора Пэкурару.

С первых же шагов на заводе Василе показал себя человеком серьезным, исполнительным. Коллеги по работе ценили его за спокойный, ровный характер, врожденный такт, неприятие алкоголя и табака. Член партии еще со студенческих лет, Василе вкладывал в работу всю душу. Зная его покладистый характер, коллеги не только свои служебные, но и общественные нагрузки сваливали на него. Пока по выходным дням они ухаживали за девушками, загорали и купались, он безропотно отдувался за всех. И никому даже в голову не приходило поблагодарить его. На Василе во всем можно было положиться, и главбух скоро понял это — уезжая в командировки, он спокойно оставлял Думитреску вместо себя. Честность этого неприметного человека была общеизвестна, о его потрясающей аккуратности даже ходили анекдоты. И в свои тридцать лет, прослыв безнадежным скромнягой, он так и остался неженатым.

У Ралуки жизнь складывалась иначе. Вся она удалась в мать — среднего роста, пухленькая, пышные каштановые волосы, вздернутый носик и огромные серые глаза, ясные, как родниковая вода. Она была очень мила, особенно когда смеялась — словно рассыпала вокруг серебряные бусинки. Немало парней тайно вздыхали по очаровательным ямочкам на ее щеках. Но сказать ей об этом не осмеливался ни один, опасаясь острого как бритва языка. С ранних лет шустрая, вечно что-то напевающая, готовая к проказам и дракам вместе с мальчишками своего предместья, она и училась великолепно, неизменно была лучшей в классе, председателем пионерской дружины.

Лицей Ралука окончила с отличием, но, ко всеобщему удивлению, не захотела подавать документы в институт. На все расспросы Панделе Думитреску только усмехался в усы: «Девица взрослая, восемнадцать лет исполнилось, уже и на выборах голосовала. Зачем я буду неволить дочку? Пусть сама выбирает себе дорогу». Ралука поступила на «Энергию» ученицей в намоточный цех. А через год ее послали на курсы повышения квалификации. В двадцать лет она завоевала звание «лучший по профессии». И вскоре была избрана освобожденным секретарем комсомольской организации, а на городской конференции ее выбрали членом муниципального комитета СКМ. Со свойственным ей упорством Ралука занималась на вечерних конструкторских курсах и поступила в проектный отдел, не оставив и общественную работу. Друзей у Ралуки не было. Один Ликэ Барбэлатэ. Но тут уж другой сказ, недаром же деда Панделе мучила бессонница. Конечно, была бы жива Тинка, она, без сомнения, сумела бы найти путь к сердцу дочки. Да и к сердцу Василе тоже. А вот отец и понятия не имеет, как подойти к детям в таких делах. Внешне, пожалуй, все обстояло нормально. Но только внешне.