Коррант

— Ну, Рыжий, — серьёзным, даже торжественным тоном начал хозяин, — так и быть, сам решай. Ты читаешь, но тебя за это каждую декаду, или как из рейса вернёшься, будут пороть, по двадцать пять «горячих» и серьёзно, без туфты, понял, Джадд?

Джадд озадаченно кивнул. Хозяин говорил громко, и краем глаза Гаор видел, как поодаль собираются остальные рабы. Столь же удивлённые таким оборотом.

— Или, — хозяин уже откровенно насмешничал, — задницу свою драгоценную сбережёшь, но уже ни газет, ни журналов не увидишь. Выбирай, Рыжий.

Он подумал, что ослышался, и изумлённо уставился на хозяина. Ему разрешат читать? Да за это… да хоть что! И он торопливо, пока хозяин не передумал и не переиграл, едва не обрывая пуговицы, стал раздеваться. Швырнул на землю рубашку и майку, расстегнул штаны, спустил их вместе с трусами…

— Аггел с тобой, читай, — буркнул хозяин и ушел.

Они с Джаддом ошалело посмотрели друг на друга.

— Бить? — спросил кого-то Джадд, пожал плечами и решил: — Хозяин нет сказать бить. Я ждать приказ.

Он подтянул трусы и штаны, застегнулся и помог Джадду убрать «кобылу». А вечером Милуша принесла с хозяйской половины и дала ему свежую сегодняшнюю газету.

— Держи, хозяин велел тебе дать.

Он на радостях расцеловал Милушу так, что она потом долго повторяла.

— Ох, и дикой же ты.

И теперь он каждый вечер читал уже на вполне законных основаниях, а когда он в рейсах, газеты ему не в ларь, а прямо в его повалушу складывали, и в ларе он рылся, как хотел и сколько хотел. Вслух читать он не рисковал: читать-то разрешили только ему, но многое пересказывал потом в трёпе за куревом, да и Лутошка с Малушей читали вслух заданное, а там как к слову придётся, о многом поговорить можно. Раззадоренные его рассказами, и остальные начали рассказывать. И оказалось, что Сивко много старин знает, и таких, что и не упомнят по посёлкам. Так что и здесь у него всё теперь хорошо и лучше некуда.

А вот с рукопашным боем обломалось.

Но тут помешал Гард. Без него, может, и обошлось бы по-тихому. Лутошка всё-таки упросил его, чтоб поучил драться, и он привычно начал с того, как падать, не расшибаясь. Чтоб упал и встал, как ни в чём не бывало. Этому Лутошка учился куда охотнее, чем грамоте и даже автоделу, и к тому же куда успешнее. Учились в гараже и, если хозяина не было, вечером на выгоне. Заинтересовались и остальные мужики, и всё бы ничего, но Гард из-за чего-то заспорил с Лутошкой, толкнул его, и тот упал, как учили, Гард прицепился, чтоб научили и его. Лутошка отказался, помня строгий наказ молчать об этих занятиях. А Гард… Гард пошёл к отцу. Дескать, автоделу он у Рыжего учится, так и рукопашному бою тоже надо. Ну и… Гаор как раз вернулся из рейса, увидел перепуганную физиономию Лутошки с подбитым глазом — хозяин лично приложил — и понял, что его ждёт не меньшее, а то и большее. И угадал. Для начала его самолично, своей хозяйской ручкой — а оказалась она и тяжёлой, и умелой — избили. Потом последовали «горячие» на «кобыле». И Джадд смухлевать не смог: хозяин рядом стоял. Так что пришёл он в себя и встал только на втором ведре воды.

— Надо бы тебя ещё в поруб на декаду, чтоб в разум вошёл, — сказал хозяин, оглядывая его, — да в рейс тебя, обалдуя, надо выпускать. Аггел с тобой, живи. Но чтоб больше… — дальше последовала ругань.

Потом он лежал у себя в повалуше, шипя и ругаясь сквозь зубы, пока Большуха мазала ему спину и ягодицы своими мазями и снадобьями, от боли и оплеух кружилась и болела голова, а ночью, когда удавалось заснуть, ему опять снился фронт, и он — рассказали ему утром — кричал и ходил в атаку.

Лутошка, хлюпая носом и давясь слезами, пытался ему объяснить, что он не стучал и даже не хвастал, что это хозяин сам как-то узнал. Он было послал Лутошку по-фронтовому, пообещав, как встанет, шкуру спустить, но за Лутошку пришли заступаться мужики. Ну и… чего с мальца взять? Ведь и впрямь не хвастал, а что делает, как научили, и притворяться не умеет, так без надзирателей вырос, при матке, вот и… И с Гарда спроса тоже особого нет, откуда ему догадаться, что рабу этого знать и уметь не положено, что смертное это знание?

Гарду, видно, тоже попало, и не как за порнушник, а всерьез, потому что декаду, не меньше, парнишка вообще на «чёрном» дворе не показывался, а когда всё-таки пришёл в гараж, то краснел и смущённо отводил от Лутошки глаза, а услышав вместо уже устоявшегося обращения по имени даже не «хозяйчик», а «господин» — Гаор не смог себе отказать в таком маленьком удовольствии, да и спина ещё болела — расплакался и убежал, отчего Лутошка удовлетворённо хмыкнул.

Правда, потом всё опять пришло в прежнюю норму, только уроки рукопашного боя пришлось отложить до лучших времен. Вот начнёт Лутошка с ним ездить, там-то в рейсе и получится выкроить время, и на лесной поляне, подальше от чужих глаз… самое место. Пока что его за разминками и тренировками ни разу не застукали.