Корсар

Совсем маленький решается вслед за этим сообщить своему старшему брату о своем решении, хотя внезапном, но строго обдуманном. Написано в «Лиун Иу»: «Если Империя хорошо управляется, то Император лично устанавливает обряды и музыку.»[23] Совсем маленький, именно сегодня, с горечью испытал, какое бесчестие жить в государстве, где обряды позабыты, музыка негармонична, а увещевания напрасны. Написано в книге Менг-Тзы: «Взявший на себя какую-либо обязанность, если не может выполнить ее, должен удалиться.»[24] Совсем маленький в той стране, где он жил до сей поры, силился уберечь еще целомудренную женщину от слишком опасных примеров, а супруга ее — от незаслуженного позора. Но усилия тщетны. И совсем маленький, не в силах выполнить взятую им на себя обязанность, принял решение — удалиться. В некотором расстоянии от этого города — в пятнадцати «ли» по измерению Срединной Империи — находится местечко Моги. Совсем маленький решил удалиться туда и провести там несколько дней. Совсем маленький умоляет своего старшего брата, весьма мудрого и весьма престарелого, извинить его, если в течение этого времени он не будет стучаться в гостеприимную дверь, над которой висят три фиолетовых фонаря.

Человек слабый, но искренний и поступающий по велениям своего сердца иногда удостаивается высокой милости — не считаться презренным созданием. В этой надежде совсем маленький взялся за свою неумелую кисточку и позволил себе направить к своему престарелому и знаменитому брату неизящные и лишенные мудрости слова. За что и молит смиренно простить его.

Совсем маленький мог бы много еще сказать. Но не осмеливается, уверенный, что и так слишком уже утомил своего весьма старого брата. И потому совсем маленький замыкает свое сердце и лишает себя возможности выразить все чувства, переполняющие это сердце».

Личный секретарь кончил читать.

Чеу Пе-и докурил свою трубку, отложил в сторону бамбук, прислонился затылком к кожаной подушечке и, подняв к фонарям потолка правую руку, смотрел, как лиловый свет переливается на его неимоверно длинных ногтях.

— Хо… — сказал он задумчиво.

Взглянул на ребенка, который растапливал каплю опиума над горячим стеклом лампадки, и стал думать вслух, короткими китайскими фразами:

— Гуэй, из Лиу-Хиа, недостаточно оберегал свое достоинство[25]. И вождь колесницы Ванг-Лянг не взял его за образец. Следует одобрить Ванг-Лянга. Однако даже самые незначительные народы знают, что красивые дороги далеко не ведут…[26] Нужно мне подумать об этом. Нужно мне подумать и направо, и налево…[27]

Мальчик приклеивал к головке трубки разогретый достаточно опиум. Чеу Пе-и взял бамбук в левую руку и закурил. Когда последняя темная частичка испарилась, он очень серьезно произнес:

— Человек, отправляющийся в тягостное путешествие, часто забывает свое сердце за дверью…

Он без перехода вдруг разразился смехом. Китайские начертания «син» (сердце) и «менн» (дверь), если их известным образом расположить одно под другим, составляют третье слово, значение которого — «меланхолия, грусть». Чеу Пе-и, утонченный ученый, радовался своему ученому каламбуру. Но посмеявшись, он опять перешел на поучительный тон: