Корзно

Она хочет жить. Но заставляемо и уже желаемо - не жить.

Мне с покойниками скучно. Не хочу.

Поднял Фросю на ноги, придержал за ошейник, когда она дёрнулась от появления по моему зову Сухана. Голая, перед чужим мужиком... плевать. Тебе плевать - воля моя на тебе. Только моя воля - важна для тебя. Только благоволение господина. Всё остальное, все остальные... мелочи. Привыкай.

Сухан, стоя у неё за спиной, осторожно взял кисти рук и развёл в стороны.

Попадизм хренов. С таким же психиатризмом. Вместо того, чтобы спокойно наслаждаться видом обнажённой красивой юной женщины, воспринимать эстетику её нагого тела, находить милые оттенки в её пластике... приходится напряжённо контролировать мимику, дыхание.

Чуть поманил княжну пальцем и показал на пол перед собой. Сухан подтолкнул и она, сделав два шага, опустилась на колени, подползла, уткнулось лбом к моим ногам. Как у неё попочка... подрагивает. Как её всю трясёт... От равнодушного взгляда Сухана, от горящего - Агнешки.

Реквизит уже подготовлен. Берём орарь. Длинная узкая лента красной материи с густым золотым шитьём. Одеваем на девушку по-ипподьяконовски.

Тут такая подробность: это из одеяний священнослужителя. Вносит привкус не то святотатства, не то кощунства. Но - не богохульства. Другое: жёсткая от золотого шитья лента царапает, раздражает нежную кожу. В промежности, на животе, на горле. В отведённых за спину и примотанных друг к другу предплечьях, в отжимаемых орарем в стороны грудях.

Очень даже выразительно получилось: полосы красной с золотом ткани приподнимают и отдавливают в стороны её большие, крепкие груди. Сколько им сегодня досталось... От Агнешки, от меня. И это ещё не конец. Так и тянет погладить.

Фрося стоит выпрямившись на коленях. Она уже потеряла интерес ко всему окружающему. Всё её внимание - во мне. Точнее: в том, что я с ней делаю. Медленно тяну её груди к себе, и она издаёт хорошо слышный стон.

Стон не боли, но страсти. И я, отпустив, наконец, её прелести, беру двумя руками её голову. Моя "страсть" не звучит, но вполне выразительно торчит. Однозначно выразительно. Вы с таким любопытством разглядывали её в парилке. Что ж, "желания исполняются" - твоё любопытство будет удовлетворено. И на вкус, и наощупь. И я - тоже. Переходим от транспортировочного режима в боевой. Чуть приоткрытый, неровно дышащий ротик Фроси - вполне подходящее место. Для моей молчаливой "страсти".

Кажется, она засомневалась, "и чего с этим делать?", но поддержка Агнешки:

- Фросечка, милая, ну, давай..., - отмела сомнения.

Осторожно, медленно пропускает внутрь. Замирает на мгновение. Смотрит на меня снизу испуганными глазами. Ничего не перепутала? Всё правильно? - Молодец, всё правильно, всё хорошо. Рукой у неё на голове чуть заметным давлением задаю темп движениям.

Фрося никак не попадёт в фазу, не добирает "глубины погружения", Агнешка, не выдержав "одиночества зрителя" и "лажи на сцене", кидается на помощь. Пристраивается к ней на коленях сзади, оглаживает попочку будущей княгини, подталкивает её животом. Чтобы в темпе, чтобы глубже. И начинает исполнять "малозаметные движения там внизу".

Факеншит! Болеславовна! Осторожнее. А то эта сдуру да со страсти - и откусить может. Не по злобе, а чисто от полноты чувств.

Наконец, ухватываю Фросину голову двумя руками, плотно прижимаю, вжимаю её лицо в моё тело.

Пауза. Тянем. Ещё тянем.

Чувствую, как она дёргается в моих руках: девочке не хватает воздуха.

Ошибся: тут не недостаток возможности жизни, тут её избыток. Фросин задок дрожит, прогибается и вздёргивается на пальчиках Агнешки.

Терпи. Вот теперь достаточно, теперь и у меня... всё кончилось.

А у неё - нет. Оставить красавицу в "полуприподнятом" состоянии? Нет уж, я не садист.

Поднимаю её лицо к себе и вижу в её глазах насколько эффективна Агнешка. Каждым своим движением.

Как интересно! По трепету ресниц, по вздрагиванию ноздрей и губ, по беззвучным ахам одной женщины - определять степень жестикуляции другой.

Запоминай. Тебе стыдно, тебе страшно, тебе... восхитительно. Когда над тобой моё лицо. Когда твоё горло в моей руке. Когда ты в моей власти.

2-3 минуты, но сколько эмоций. От предельного, даже болезненного напряжения всего тела, до полной, по горлышко, счастьем, радостью - души.

Даже жалко. Что я не... многозарядный. Мог бы - присоединился. Увы...

Утомлённая счастливая улыбка. Но это ещё не всё.

Пошёл текст. Я несколько модифицирую "Заклятие Пригоды". Дополняя его вариациями по теме обряда православного крещения младенцев: они все бывали на крестинах - привязка к их детским воспоминаниям. Добавляю три азимовских закона, "замкнутых на себя", прямо снижаю приоритеты Господа и Государя, отца и мужа.

- Принимаешь ли ты волю мою?

- Д-да.

А как же? Я же "гумнонист" и "дерьмократ" - всё должно быть "по согласию". Подтверждённым лично и добровольно на вербальном и невербальном уровнях.

Девушка осторожно гладит кончиками пальцев свой ошейник и растерянно смотрит на меня.