Кошак

Позже был ещё один момент просветления. Меня накрыло воспоминанием о нашем первом с Тиной рандеву. Как она медленно избавлялась от своей зависимости, приобретая взамен зависимость иного рода… От моих полей. С Кикки я не решился работать столь же глубоко, но добавить языку немного остроты — это святое. Не одна республиканка на собственной милой шкурке ощутила, каково это — ласки со щепоткой полей. И если сначала девочка просто отдавалась восхитительным ощущениям, закинув свои прелестные ножки мне на спину, то вскоре вспомнила, кто она такая. Республиканка. А потому ей надлежит вести себя совсем иначе с приятным во всех отношениях мальчиком. Не успел я опомниться, как почувствовал себя на спине, а сверху, на лицо, приятной тяжестью опускалась Кикки. На секунду взгляд выхватил её глаза — там было торжество пополам с каким-то даже неверием, недоумением. Она будто впервые осознала, чего была лишена всё это время — по собственной недальновидности лишена! Больше мириться с неполноценностью собственных ощущений девочка не собиралась, она намеревалась взять от жизни всё, и в первую очередь — меня…

Спустя бесконечные несколько часов мы лежали, расслабленно отходя от пережитой чувственной феерии. Я развалился на спине, кошка же пристроилась сбоку, умастила головку на плечо и теперь умильно наматывала на пальчик жиденькую поросль волос с моей груди. Это было настолько по-земному, настолько трогательно и по-домашнему уютно, что я не удержался, и в порыве нежности сильно сдавил упругую ягодицу чертовки. Валькирия даже не пикнула. Приняла как должное. Умная девочка, с правильными, совсем не республиканскими взглядами на жизнь.

— Ты знаешь, Леон, а ведь это очень сложно — трахаться с сёстрами.

Неожиданное откровение кошки застало меня врасплох. Я не сразу понял, что она вообще имеет в виду, слишком был расслаблен и сосредоточен на ощущениях. Но подруга и не нуждалась в ответе. Чуть помолчав, продолжила.

— Вся республиканская техника просто не рассчитана на такое. Более того, в ней куча ограничений на этот счёт. Пока не коснёшься — ты их просто не замечаешь.

— Что, вываливается?.. — участливо поинтересовался я, с оттенком сарказма.

— Вываливается?..

— Ну, когда засовываешь то, что не положено засовывать?

— Иди ты, кот! Я не в том смысле. Я даже эмообразы от секса с сёстрам записать не могу! Ни о каких вибраторах и капсулах удовольствия тоже речи не идёт…

— Зачем тогда столько сложностей?.. Зачем конфликт на… пустом месте?

— Не на пустом, — прижавшееся ко мне тельце кошки напряглось, я задел за живое. — Я не хочу, чтобы секс был механическим. Я хочу, чтобы он был с близкими мне по духу разумными. Скажи: разве я многого хочу?..

— Ты идёшь по пути наименьшего сопротивления. Считаешь, что даже твоим нестандартным потребностям кто-то что-то должен.

— Вот как?.. А когтями не хочешь?.. — по груди вместо милых пальчиков заскользили твёрдые лезвия боевых имплантов.

— Почему бы тебе не взять мальчика и не воспитать из него того, кого хотелось бы лично тебе? Или ты, звёздная валькирия, самая упёртая из всех республиканок, не в состоянии этого сделать?

— Мальчика?.. Для себя?.. — протянула Кикки, задумчиво смерив меня взглядом.

— Нет, не меня. Мальчика со стороны. Без полей.

— Скажи, милый, ты ещё долго со мной пробудешь? — резко сменила тему валькирия, явно загрузившись моим предложением куда сильней, чем хотела показать. Похоже, до того подобное решение ей просто не приходило в голову.

Я же только тяжело вздохнул и вызвал Милену. Голограмма Старшей повисла над нашей интимной композицией. Чёрная кошка несколько секунд её разглядывала, отчётливо пребывая в задумчивости, наконец выдала:

— Ты не слишком обнаглел, кот? Вызывать меня, когда ты в таком виде?!

— Ми, я…

— Забыл наши договорённости?.. — мне натурально стало стыдно. Она ведь не позволяла себе ничего лишнего, а я теперь столь явно демонстрирую, как развлекаюсь на стороне и как мне при этом хорошо.

— Я отработаю, кошка, — тихо сказал, заглядывая ей в глаза. — Дадите мне ещё несколько часов?

— Ну, наглец! — рыкнула ариала, посверкивая взглядом.

— Ми, здравствуй. Это я его надоумила позвонить.

— А, Кикки! Ну как он там, не слишком тебя достал?

— Нет. Он у вас очень милый. Даже я не смогла пройти мимо.

— Хорошо. Будет вам ещё два часа. Но только из уважения к тебе, звёздная, — и Милена отключилась.

Да, будет мне теперь дома разнос… Кошки этого просто так не оставят, а уж Ртуть, первой согласившаяся на все мои условия, выбьет из меня самые утончённые извинения… И плевать, что сама просила за Кикки. Что с неё взять: женщина! Как опрометчиво было вызывать её сейчас… Тем временем моя любовница, поняв, что немедленно меня у неё никто забирать не собирается, стремительно взгромоздилась сверху. Вытянулась своим телом в тугую напряжённую струнку и, кусая мочку уха, промурчала:

— На чём мы там остановились в прошлый раз, котик? Ты, кажется, что-то орал?.. Что хочешь ещё — если мне память не изменяет?..