Кощеева дочка и бабушкина внучка

Тропка вилась всё дальше и дальше, катючая шишка не останавливалась…

– Стой! Тихо! – прошипела Васька. Она вылезла из капюшона прямо Варе на плечо, вытянулась столбиком и посмотрела вперёд из-под руки. – Ой, беда какая! Беги, прячься! Вон туда!

В голосе куклы был такой ужас, что Варя бросилась в чащу, ни о чём не спрашивая. Забилась в кусты и только тогда осмелилась посмотреть, от кого же убегала.

По тропинке шло Непонятно Что. Вроде мужчина: с бородой, в полосатых штанах. Но поверх штанов надета юбка с оборкой по подолу. Щёки – там, где не растёт борода, – густо нарумянены. Глаза и брови подведены до висков, в левом ухе серьга. Волосы расчёсаны на прямой пробор, справа коротко острижены, слева – заплетены в длинную косу.

– Васька, что это за чучело?

– Сама ты чучело, – прошептала кукла. – Это Горе-Злосчастье. Сиди мышью за веником.

– Это как?

– Цыц! Нишкни! Молчи, не шевелись! – Васька больно дёрнула Варю за ухо.

Чучело остановилось и стало озираться. Глаза у него были пустые, а взгляд такой тяжёлый, что Варя сжалась в комок и закрыла лицо руками. Васька в капюшоне еле слышно бормотала:

– …уходи, Горе, за сине море, за тёмный лес, за светлый огонь, а нас не тронь! Крепко моё слово, крепче булата ярого, крепче каменя Алатыря! Сгинь, Горе, с нашего пути, дай нам пройти!

Горе-Злосчастье потопталось ещё немного и побрело дальше. Там, где оно прошло, засохла трава, а с еловых веток осыпалась рыжая мёртвая хвоя.

– Фу-у-у… Пронесло беду стороной. Отсиделись! – прошептала кукла.

– Откуда оно взялось, Васька?

– Да кто ж его знает… У Горя-Злосчастья свои пути-дороги, только лучше с ним не встречаться. А уж если встретился, нельзя ему на глаза попадаться, а то ни пути, ни удачи не будет. Всё через пень-колоду пойдёт, десять раз будешь дело начинать и так ничего и не сделаешь. Чего бы ни хотел, за что бы ни брался, всё бедой обернётся – да такой, о какой и не слыхивал, с какой и не совладаешь.

– А почему оно такое несуразное? В штанах и в юбке, с бородой и размалёванное. А волосы… – Варя не удержалась и хихикнула.

– Да потому что Горе-Злосчастье не «он» и не «она», а «оно»! Вот поэтому у него всё так и есть: и штаны, и юбка, и борода, и коса! – Кукла явно крепилась, но не выдержала и залилась тоненьким смехом. – Ой, не могу! Чучело, как есть чучело! Хоть и дурафья ты, а верно подметила!

Обижаться на Ваську было невозможно. Варя вспомнила размалёванное Горе-Злосчастье и расхохоталась до слёз. Так и смеялись вдвоём с куклой, пока из сил не выбились.

– Это мы со страху, – выдавила Васька, икая от хохота. – Страх, он смехом избывается, так и хозяйка говорит… Ой, не могу-у-у-у! Как вспомню эту рожу… Ха-а-а-ха-ха-ха!

От смеха и правда полегчало. Даже пить и есть хотелось куда меньше. Вот только живот от хохота заболел. Ваське, той всё было нипочём. Отсмеявшись, она поудобнее устроилась в капюшоне и скомандовала:

– Вперёд! Гляди веселей!

Сил обижаться на нахальную куклу не осталось. Только на то, чтобы брести за катючей шишкой и вполуха слушать Васькину трескотню:

– Ты что ж молчала про куриного бога? А откуда он у тебя?

– Бабушка подарила.

– Она ничего зря не делает! – подытожила кукла.

– Думаешь, она знала, что Лялька пропадёт?

– Знать не знала, а вот защиту на всякий случай дала. Куриный бог – вещь полезная… А ну, покажи-ка его!

Варя вынула камешек из-под майки и перетащила его по шнурку назад, к Ваське.

– Ого, сердолик! Да яркий какой, прямо апельсиновый!

– И что? – мрачно спросила Варя.

– Как «что»? С ним горе – не горе и беда – не беда. Во всём поможет, от всего защитит. Куриные боги, они разные бывают. Белый добрее делает, зелёный – богатство приносит. А оранжевый как фонарик светится, от зла защищает и силы придаёт. Как раз то, что нужно!

– Слушай, Васька, откуда ты это всё знаешь?

– Так умная, вот и знаю! Был бы у тебя грецкий орех в голове, глядишь, и ты поумнее была бы…

Варя не стала ввязываться в спор с языкатой куклой. Хочет считать себя умнее, пусть так и думает.

– А если на кикимору сквозь дырку в камне посмотреть, что будет?

– Не знаю, – призналась Васька. – Кикиморы, они всё равно куриного бога как огня боятся. Это я так сгоряча ляпнула, не подумавши. Ну, ей и так хватило… Вон как рванула – только её и видели! Пусть теперь в болоте раздумывает, что бы с ней такое было…

Катючая шишка не останавливалась, а успевать за ней было всё труднее и труднее. Во рту пересохло, ноги гудели от усталости, в животе бурчало.

– Васька, а как обратно добираться будем?

– Куриный бог нам поможет! Слушай и запоминай: надо взять его, посмотреть сквозь дырку и сказать вслух своё желание, да сначала обдумать хорошенько. Потом сжать куриного бога в кулаке крепко-накрепко…

– И что?

– И то! Что попросишь, то и получишь!

– А если попросить, чтобы ничего этого не было? Чтобы Лялька никуда не пропадала, а вместо этого мы с ней оставались бы дома, бабушку дожидаться?

– Не будет такого! – отрезала кукла. – Что случилось, тому и быть. Никто этого не изменит, и не надейся. Топай давай! Баба-яга небось все глаза проглядела.

Варя вытерла пот со лба и зашагала дальше.