Кощеева дочка и бабушкина внучка

– Уехали, – эхом прозвучали бабушкины слова.

Жар-птиц спал в клетке. Сидел на жёрдочке, сунув голову под крыло, и светился, словно огненный клубочек.

Притихший домовой предложил чаю, но все отказались.

– Покараулю до рассвета, – сказала Марья Моревна и растворилась в темноте.

Кицунэ с бабушкой долго сидели на веранде и вполголоса беседовали. Варя уложила Ляльку, дождалась, когда Хиноко ушла спать. Тихонько подошла к бабушке и увидела, что она плачет.

– Ба-а-аб! Не надо плакать! Всё хорошо, все живы-здоровы. Не плачь, пожалуйста! Я тебя очень-очень люблю. Не плачь!

– Всё, уже не плачу. – Бабушка шмыгнула носом. – Я тебя тоже люблю, Варюша. Очень-очень. Посиди со мной немножко, Варвара-краса, длинная коса.

Варя обняла бабушку, прижалась к ней, и бабушка обняла её в ответ.

– Баб, а как он сюда пробрался, Кощей?

– Не знаю. Похоже, новую дорогу нашёл. Ребята позвонят, когда разберутся.

– А зачем он приходил? Тебя повидать?

– Если бы знать, Варюша! Понимаешь, отец и сам счастья не ведает, и чужого счастья, радости чужой не переносит. Вот и явился неведомыми путями, чтобы праздник испортить.

– Ну и пусть, а ты всё равно не плачь! А то получится, что Кощей своей цели добился.

– Я уже не плачу, Варюша. Вот только неспроста он меня навестить пришёл.

С тёмного неба метнулась тень – метнулась и врезалась в землю. Варя не успела испугаться, а Финист уже поднимался на веранду.

– Василиса, вот, ребята просили передать. Они эту бумажку ещё по дороге сюда на почте забрали – там, в Осинкино. А потом то одно, то другое… Забыли, в общем. Сейчас по дороге в бардачке обнаружили и спохватились. Тоже мне, нашли голубя почтового, растяпы… Ну всё, я полетел?

– Лети, путь тебе добрый. Ребятам спасибо скажи. В празднике самое главное – гости, а уж таких гостей, как у меня, днём с огнём поискать. Лети, догоняй.

– Я другой дорогой. Мы тут с ребятами кое о чём поразмыслили… Слетаю, проверю.

– Понятно. Лети, дело не ждёт.

Финист коротко кивнул. Ударился оземь, взмыл в вышину и сразу исчез в темноте, только сверху долетел хриплый клёкот.

– И тебе!.. – отозвалась бабушка и помахала в небо.

– Что там, баб?

Бабушка не стала поминать любопытную Варвару. Просто посветила телефоном, прочла написанное на смятой бумажке и сказала:

– Мама скоро за вами приедет. Вот, телеграмму прислала: «Квартиру нашла зпт скоро буду зпт как только куплю билеты зпт сообщу тчк Скучаем зпт целуем». Почтальонша болеет, наверное, вот телеграмму и передали с ребятами.

– Баб, – тихо сказала Варя, – а можно мне остаться подольше?

– Я бы и рада, Варюша. Но как же быть? Они там скучают по вам с Лялей.

– А так я буду по тебе скучать. Очень-очень!

– Я тоже. Но мама и папа – это главное.

– А может, ты к нам приедешь? То есть прилетишь?

– Всё может быть, Варюша. Поживём – увидим.

– Баб, а можно мне к Марье Моревне поехать? Она обещала меня верховой езде научить.

– Она может, да. Мало кто так верхом ездит, как Марья. Нет такого коня, чтобы её не послушался. В седле сидит, как клещ, и усталости не знает.

– Так отпустишь, ба?

– С одним условием: Марью во всём слушаться. Она зря ничего не говорит и не делает. Обещаешь?

– Честное слово, баб!

– Тогда собирай рюкзак. На рассвете выезжать.

Солнце только всходило, когда Варя устроилась в седле байка впереди Марьи Моревны. От счастья в голове словно лопались пузырики, как в лимонаде. Даже то, что бабушка ещё никогда не выглядела такой озабоченной, не мешало этому счастью.

На дорогу домовой Прохор приволок целый мешок пирогов, как Марья Моревна ни отнекивалась.

– Проша, я от твоих пирогов растолстею и в «черепаху» не влезу! А с чем пироги-то?

– С капустой, Марья Моревна! Тут на всех: и вам с Варей, и Филе, и Тохе! Им привет передавайте!

– Хорошо, Прошенька!

– Ты без меня занимайся смотри, – добавила Варя. – Печенье там в шкафу на полке. Книжку попроще возьми и читай, договорились? Бабушка тебе посоветует, с какой начинать.

– Буду-буду, – уверял Прохор. – Мне же ещё с муливаркой разбираться, инструкцию читать.

– С мультиваркой, Проша!

– Да хоть как её назови, а разбираться надо!

– Баб, а ты без меня с Лялькой справишься?

Бабушка улыбнулась.

– Справлюсь, Варюша. Ты же ненадолго. Уж больно случай редкий, нельзя упускать. Ну, езжайте, путь вам добрый.

– Крепче держись! – сказала Марья Моревна и ударила по газам.

Байк рванулся с места как бешеный. Ветер бил в лицо, и Варя волей-неволей закрыла глаза. Ветер трепал волосы, свистел в ушах. Варя не сразу поняла, что больше не слышит рёв мотора. Она осторожно приоткрыла один глаз…

И увидела далеко внизу дорогу, лес, речку. А прямо перед собой – развевающуюся рыжую гриву и острые лошадиные уши.

Байка больше не было. Был рыжий конь, который по воздуху нёсся к встающему над землёй солнцу.

От страха и восторга хотелось завопить, но получилось только пискнуть.

– Держись! – голос Марьи Моревны прорвался сквозь свист и вой ветра. – Уже скоро!

Земля стремительно приближалась. У Вари заложило уши. Верхушки деревьев мелькнули совсем рядом, и конские копыта глухо застучали по дороге.