Кощеевич и Смерть

— Я же сильный чародей, — княжич принял загадочный вид, но долго не выдержал — рассмеялся. — Всё просто. Этот якобы перстень Вечного Лета был у Истимира. А царь, как мы с тобой помним, безответно влюблён в его жену. Если бы перстень оказался у Лады, я бы ещё понял. Но отдать такую важную вещь на хранение более удачливому сопернику… да Ратибор бы удавился.

— Нам и не надо его убивать. Есть другие способы. Главное — вывести гада из строя всерьёз и надолго. Пусть заснёт мёртвым сном, как его мать, например? — Истимир был явно горд идеей, а Лис аж сплюнул в сердцах:

— Тьфу! Да что ж у вас у всех мысли сходятся? Опоздали, ребята. Дважды на одну и ту же удочку меня не поймать!

— Лада, ты и такое можешь? — восхитился царь.

Но та покачала головой:

— Нет, я же защитница. Мне нельзя. Эти заклятия слишком темны для меня. Но Весьмир наверняка может что-то предложить.

— Я вам что, Кощей? Людей в вечный сон отправлять — ишь чего удумали! — нахмурился чародеи.

Лис очень хорошо понимал его негодование. Хорошо устроились: чужими руками злые чары творить, чтобы самим, значит, чистенькими остаться.

— Во-первых, не людей, а одного негодяя, Кощеева сына, — фыркнул царь. — Он на нас зимнюю погибель наслал, если ты вдруг забыл. А во-вторых, других предложений всё равно нет. Так что отвечай: можешь найти на него управу или способен только штаны просиживать и нос воротить?

— А Отрада могла бы доставить подложный перстень в Навь, — как ни в чём не бывало продолжила Лада. — Она там уже бывала. И Лютогор ей доверяет. Так ведь, Отрадушка?

— Мне это не нравится, — воительница стукнула чашкой по столу.

— Никому не нравится, — вздохнула Лада.

В искренность её сожалений Лис не верил ни капли, а уж когда вздохнул и царь — вообще расхохотался.

— Сперва мы думали, что Живорад проследит. Это наш соглядатай в Нави. Но в последнее время от него нет вестей. Боюсь, как бы не споймали его.

— Так вот как нашего узника зовут! Вертопляс, запомни, — княжич потёр ладони.

Отрада в задумчивости продолжала постукивать чашкой о стол. Звук получался весьма раздражающим. Вот так всегда с дивьими — даже самые лучшие и честные из них имеют отталкивающие черты.

— Я вот чего не понимаю, — наконец выдала воительница. — С чего вы взяли, что, если Кощеевич лишится сознания, зима закончится?

— Я говорила с ветрами. Они признались, что дуют не по своей воле, а по приказу Лютогора. Если некому станет приказывать, то им и дуть ни к чему, — Лада поплотнее закуталась в плащ. Истимир притянул её к себе, желая согреть. Царь закатил глаза:

— Эй, голубки! Миловаться в другом месте будете. Тут вообще-то судьба страны решается!

Дивий воин, смутившись, отпрянул и, молча сняв свой плащ, укрыл им жену.

— Так что скажете? — Ратибор повернулся к Весьмиру и Отраде. — План прост: сперва оглушить заклятием, что будет спрятано в перстне. Потом обезвредить. Если ему сонному голову отрезать, чай новую не отрастит.

— Кощеевич, конечно, тот ещё негодяй… — молвила воительница.

— Это я-то? Сами вы! — возмутился Лис. Но Отрада, к счастью, не могла его слышать, поэтому просто продолжила свою мысль:

— Но мы не должны ему уподобляться. То, что вы предлагаете, — подло.

— Лучше признайся честно, что не хочешь возвращаться в Навь, Отрадушка, — сладким голосом сказала Лада. — Никто тебя не осудит.

— Я не боюсь, если ты об этом, — вспыхнула Отрада.

Ох уж эти яростные взгляды! Лис аж залюбовался. Правду говорят, чародейкам да воительницам палец в рот не клади, а ежели те меж собой схлестнулись — поперёк не становись, не то от обеих получишь на орехи.

— Я не это имела в виду, — ещё более медово-тягуче сказала Лада. — Наоборот, хотела сказать, что мы беспокоимся. Никто из нас не пережил того, что досталось на твою долю. Страшно подумать: провести столько лет в плену у Кощея. Быть одной из его жён, делить с ним ложе… я просто подумала, что ты хочешь отомстить, чтобы навсегда закрыть эту ужасную страницу жизни.

— Я уже отомсти… отомщена, — процедила Отрада сквозь зубы.

Когда воительница чуть не выдала свою тайну, Лис ахнул. С другой стороны — теперь-то уж чего? Ну узнает Ратибор, кто на самом деле Кощея порешил. Ванюшу всё равно уже не догнать. С вязовыми дуплами вон как хорошо получилось. А так хоть царь с большим уважением начнёт к героям относиться…

— Я сам пойду, — вдруг сказал Весьмир.

Не успел Лис опомниться от потрясения, как чародей добавил:

— Как посол. Дайте мне поговорить с Лютогором. Может, ещё всё образуется. А подложный перстень пока себе оставьте.

Воцарилось продолжительное молчание, которое показалось Лису вечностью. Он забыл как дышать, подался вперёд, чуть не придавив локтем Вертопляса. Тот возмущённо каркнул, и в этот момент царь покачал головой:

— А ну как заколдует тебя Кощеевич? Говорят, он любого может заставить плясать под свои гусли. Сильна его магия слова.

— Меня не заколдует.

— Хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но обещай мне: если уговоры не помогут, ты сделаешь то, о чём мы договаривались. Помни: зима каждый день уносит жизни ни в чём не повинных людей.

И Весьмир ответил:

— Обещаю.