Кощеевич и Смерть

Глава восемнадцатая. Второе предсказание вещуньи

— Надеюсь, ты не собир-раешься с ним встр-речаться? — Вертопляс от возмущения захлопал крыльями.

— Напротив. Очень даже собираюсь. Хочу взглянуть в его глаза бесстыжие, спросить, не забыл ли он о матушке и о клятвах своих, — фыркнул Лис, сплетая руки на груди.

Нет, вы только подумайте! Каков Весьмир оказался, а? Обещает он… Обидно, ведь они когда-то были добрыми союзниками. Лис даже предлагал Весьмиру стать советником. Всё-таки дивий — это всегда дивий: говорит, а сам кукиш в кармане держит. С ними надо держать ухо востро.

— Но тогда Весьмир-р узнает, что мы за ним пр-рисматр-риваем!

— Ну и что? Он ни за что не догадается, как мы это сделали, — возразил Лис и сам себе не поверил. А то чародей не знает про навьи зеркала!

— Хоть ты и упр-рямишься, но в душе знаешь, что я пр-рав, — не отставал воронёнок.

Княжич знал и потому разозлился ещё больше:

— Ну чего ты заладил! Это предчувствие или просто языком почесать охота?

— Нет никакого пр-редчувствия, — нехотя признал Вертопляс. — Я ничего не пр-редсказывал с той пор-ры, когда увидел твою встр-речу со смер-ртью.

— Вот и молчи тогда. После праздника поеду в степь, найду дядьку Ешэ и попрошу его мне погадать, если это тебя утешит.

— И как же ты его р-разыщешь? Степь-то большая.

— Уж как-нибудь. Чародей чародея чует. Говорят, в последний раз его видели неподалёку от злыдневых овражков…

— Но Весьмир-р навер-рняка пр-риедет до пр-раздника. Ты сам опр-ределил ср-рок, когда цар-рь должен дать ответ, — не унимался воронёнок.

— Ты не вещун, а репей! Сам подумай, ну как он успеет? Осталось несколько дней, а до нас от Светелграда путь неблизкий. А сейчас ещё и дороги снегом завалило.

— Весьмир-р въедливый. Выпр-росит у Р-ратибор-ра Штор-рм-коня.

А вот это было вполне возможно. Царь хоть и жадоба, но дело-то решалось нешуточное!

— Вот и прекрасно, — Лис потёр руки. — Значит, кто-то обратно потопает пешком, а чудесный конь вернётся в родную конюшню. Второй раз я его не отдам.

— Это ты пр-равильно пр-ридумал, — Вертопляс одобрительно закивал. — Своё добр-ро — к себе гр-реби, это вор-ронья нар-родная мудр-рость. Добр-рый конь нам пр-ригодится. Но погоди… а Весьмир-ра ты что же, добр-ром отпустишь?

— Посмотрим, как себя вести будет, — хохотнул Лис. — Эх, жаль, Шторм-конь скоро летать не сможет. Яблони молодильные, небось, помёрзли?

— Листья сбр-росили, не плодоносят. Но настанет весна — оживут.

А вот это была приятная новость. Лису не хотелось бы лишить мир чудесных яблок. С одолень-травой и так уже неловко вышло.

Тем временем Ратибор объявил совет законченным и покинул залу. Весьмир с Отрадой тоже удалились. Остались только Лада с мужем.

— Тебе не кажется, что этот чародей слишком много на себя берёт? — Истимир нервно постукивал по столу пальцами.

— И пусть. Зато нам не придётся делать грязную работу, — Лада ласково накрыла его ладонь своей, успокаивая. Стук прекратился.

— Ты ему веришь?

— Он предан. Не Ратибору, а родному краю, но искренне предан.

— Похоже, царь совсем в отчаянии, если приказал послать за этими двумя, — вздохнул дивий воин. — Ещё недавно, помнится, он и слышать не хотел о Весьмире и Отраде.

— А кто сейчас не в отчаянии? Трудные времена настают. Порой я жалею, что мы согласились переехать в Светелград, — Лада прильнула виском к плечу мужа. — Я очень устала, Истимир. Заботы — словно камень на сердце.

— Знаю, душа моя, знаю. Будь моя воля, я бы тоже предпочёл маленький деревенский дом шумному городу. Да и детям было бы лучше жить вдали от двора.

— Они подружились с царевичем.

— Но к добру ли это? — Истимир покачал головой.

— Увы, я не всеведуща. Но когда я думаю о будущем, мне становится страшно…

— Не бойся, я с тобой, — муж притянул её к себе, и Лис, поморщившись, заставил зеркало потухнуть. Он за врагом собирался следить, а не слушать супружеское воркование.

— «Когда я думаю о будущем, мне становится страшно», — передразнил он Защитницу Светелграда. — Пф! Сами же виноваты. Отдали бы кольцо сразу — все жили бы в мире. Правда, Вертопляс?

Лис повернулся к воронёнку… и тут уже стало страшно ему самому. Вещун распушился, растопырил крылья, его глаза невидяще смотрели в стену, а в зрачках отражалось нездешнее пламя. Он разразился хриплым карканьем, в котором сложно было разобрать человеческую речь, лишь отдельные слоги: «Пр-кар! Кар-ро! Р-рочество! Кар-р!»

Княжич притих. В библиотеке будто бы повеяло потусторонним ветром. Не зря степные шаманы говорили, что гадания приоткрывают завесу между мирами. И Вертопляс сейчас что-то видел там, за гранью. Лис сгорал от любопытства, но ему оставалось только ждать…

Казалось, минула вечность, прежде чем воронёнок сложил крылья. Хохолок на его макушке пригладился, взгляд стал осмысленным.

— Чёр-рт побер-ри! — он громко щёлкнул клювом.

— Что? Что ты видел?

— Тебе лучше не знать. Пр-росто пр-рошу, не пускай Весьмир-ра в Навь! Обещай мне!

Лис насторожился:

— А ты не притворяешься, вещун? Может, напугать меня хочешь?