Кощеевич и Смерть

Лис не зря удивлялся, как это Весьмир согласился, чтобы он сунул свой любопытный нос в колдовскую книгу дивьих царей. Теперь он пялился на страницы и не мог прочитать ни строчки. Стародивий язык, чтоб его! Им уже тыщу лет никто не пользуется! И тут ведь даже узри-трава не поможет прочитать — все заклинания пишут специальными чернилами.

— Признайся, ты это нарочно, — буркнул княжич, возвращая книгу.

— Что? Нет. Откуда мне было знать, что ты не читаешь на стародивьем? Ты же чародей.

— Пф! Ты тоже. А на старонавьем, небось, не читаешь?

Весьмир шутку не оценил, воззрился в недоумении:

— Так нет никакого старонавьего. У каждого племени свой язык был, пока Кощей всех не объединил.

— Зануда ты, — Лис махнул рукой. — Ладно, тогда будешь мне переводить.

— Этак мы далеко не продвинемся, — покачал головой Весьмир. — Иди, не стой над душой. Коли других дел нет, так отдохни, развейся. И не строй такую рожу, прошу. Уясни уже, что я тоже хочу видеть Василису живой и в добром здравии. Кстати, пустишь меня с ней поздороваться?

— Ещё чего! — княжич стукнул кулаком по столу. — Хочешь увидеть её, давай ищи заклятие. И по замку один рыскать не вздумай. Вон тот парень, что у дверей библиотеки стоит, — Олир — будет твоим сопровождающим.

— Ты хотел сказать, надзирателем? — с благодушной улыбкой уточнил Весьмир.

— Называй как хочешь.

— Значит, моего слова тебе недостаточно? — Дивий чародей сокрушённо цокнул языком. Так родители делают, когда малые дети их расстраивают. Ещё и добавил:

— Ох, разочаровываешь ты меня, Лис.

— Детям своим будешь такое говорить!

— Нет у меня детей, — вздохнул Весьмир. — Была одна дочь, да и ту твой отец сгубил.

— Ну а ты сгубил его самого. Око за око, — княжич пожал плечами.

Сам он, конечно, этой истории не застал, но матушка рассказывала про Елицу — одну из Кощеевых жён, из Диви украденную чуть ли не из-под венца. Девица, говорят, была смелая, попыталась сбежать из замка, чтобы с прежним женихом встретиться. Только Кощей их споймал. Жениха сразу пустил в расход, а Елицу заточил в башню. В ту самую, где нынче Василиса спала во льду мёртвым сном. А потом из несчастной девицы и вовсе злыдницу-прислужницу сделали в назидание прочим. Печальная история вышла. Но сколько таких было? Всех и не упомнишь… -

— А ты корону свою, даже когда в баню ходишь, не снимаешь? — Весьмир скривил губы.

Понятно, на что намекал. Мол, тоже, как Кощей, — всегда с атрибутами княжеской власти.

— Это к нашему делу не относится, — фыркнул Лис.

Не рассказывать же, в самом деле, без пяти минут врагу, что за обереги он носит и зачем.

Разговор не клеился, и княжич решил: ладно. Разумнее всего и впрямь будет оставить Дивьего чародея в покое. Олир-младший за ним присмотрит.

Он сухо попрощался и, закутавшись в плащ, вышел прогуляться. С неба сыпался мелкий снежок — зима в этом году пришла точно в срок. В другое время Лис даже порадовался бы, но теперь — словно разучился. Всякий раз, когда улыбался, внутри чувствовал фальшь. Потому что не было никаких поводов для улыбки. Только холод внутри, холод снаружи и ожидание новых проблем.

Княжич сам не заметил, как ноги его принесли к покоям, где жил Май. Больше пойти было не к кому. Он занёс руку, чтобы постучаться, а советник уже открыл дверь.

— Доброе утро. Или, судя по выражению твоего лица, не очень доброе?

— Как ты узнал, что я за дверью? — нахмурился Лис.

— Услышал шаги.

— Хочешь сказать, ты меня по шагам узнаёшь?

Май кивнул:

— Ну да. А чего такого? Тебе налить чего-нибудь?

— Садись, я сам.

Лис прошёл в аскетически обставленную комнату. Кому скажи, что это покои княжеского советника, — не поверят. Больше похоже на каморку учёного: кровать, пара кресел, стол и книги, книги, книги… Он знал, что Май вырос в бедной семье, читать научился уже будучи взрослым и теперь всеми силами пытался наверстать упущенное.

На столе на подставке стоял пузатый глиняный чайник. Лис сперва подумал, что под ним угли, а оказалось — раскалённые докрасна камешки. Значит, советник не просто читал, а ещё и практиковал чары.

— Всё колдуешь? — Княжич отвёл взгляд. Ему было неловко смотреть, с каким трудом Май устраивается в кресле, выставив вперёд больную ногу.

— А что ещё делать? Решил податься в чародеи, коли воином больше не бывать, — советник со вздохом заправил за ухо белую прядь — единственную в чёрных, вечно взъерошенных волосах.

Наверное, нужно было сказать что-нибудь ободряющее? Но у Лиса не нашлось таких слов.

— Ты слышал, что мары ушли?

— Да, разумеется. Они уж постарались, чтобы эту новость никто не пропустил. Ещё и нескольких придворных с собой сманили. Но я знаешь что думаю? Скатертью дорога. У Айена достаточно людей, чтобы обеспечить безопасность в замке. А присутствие мар угнетало. Не кривись, я сейчас не о Маржане, если что. Это к лучшему, что мы избавляемся от примет Кощеева правления. Да и люди будут видеть меньше кошмарных снов.

— Погоди, ты знал? — у Лиса округлились глаза. — А почему мне не сказал?

— О чём? О кошмарах? Я думал, ты в курсе, — тут уже пришла очередь советника удивляться. — Наивный ты человек, княже. Они же мары.