Кощеевич и Смерть

— Эй-эй, полегче! Я-то думал, ты опять меня в советники сманивать будешь. А ты вон чего…

— Ну я же не знаю, какова степень моего злодейства по меркам царя Ратибора, — фыркнул Лис.

— Поверь, немалая. Но до Кощея ты в его глазах пока не дотягиваешь. Хотя даже Кощей, помнится, послов жизни не лишал, отпускал.

— Угу. В дёгте вымазанных да в перьях вывалянных, — княжич заёрзал на кресле, ставшем вдруг неудобным, и, чтобы сгладить неловкость, — хлоп — осушил ещё одну чарочку.

— Ты здорово изменился за… сколько мы там не виделись? Полгода?

— Около того.

Лис не стал требовать уточнений. Если Весьмир говорит «изменился» — очевидно, в худшую сторону. Вон какие рожи корчит. Не одобряет, значит.

— Ох и заварил ты кашу, княжич, — чародей вертел в руках свою чарку. — Ну что тебе тихо не сиделось? Зачем к Ратибору полез? Он же как росянка — подлое растение. Заманит в ловушку и съест.

— Может, он и росянка, да я — не насекомыш.

— На мотылька похож, вон как на огонь глазеешь, — хмыкнул Весьмир.

А Лис и правда не мог отвести взгляда от очага. И губу закусил так, что во рту стало солоно. Потому что надоело всё до чёртиков! Хочешь как лучше, а получается как всегда. Так и хочется махнуть рукой да сказать: гори всё синим пламенем!

— Ты поучать меня приехал?

— Нет. Спросить хочу: что ты творишь? Войны хочешь?

— Знаешь же, что не хочу.

— То-то и оно, что не знаю, — вздохнул Весьмир. — Прежний Лис, помню, не хотел. Уж он никогда бы не стал насылать зимние ветра и губить невинные жизни.

Княжич в сердцах хватил чаркой об пол.

— Ты на меня не наговаривай! Это не я губитель, а твой Ратибор! Потому что артачится и не отдаёт перстень.

— Тише-тише, — чародей отодвинул кувшин с вином за своё кресло — от греха подальше. — Я же сказал, у меня с собой колдовская книга. Прошлые дивьи цари всю свою мудрость в ней записывали. Если там найдутся чары, чтобы расколдовать Василису, ты отзовёшь ветра?

— Отзову, — Лис тряхнул лохматой головой.

— Вот этот ответ мне по нраву, — Весьмир встал и, шагнув к нему, протянул узкую жилистую ладонь. — Тогда прошу тебя об отсрочке. Сам понимаешь, чары — дело небыстрое. А срок, который ты Ратибору отвёл, на рассвете заканчивается.

Но Лис руку пожимать не спешил.

— Не торопись, Весьмир. Отсрочка отсрочке рознь. Я не намерен ждать долго. Как по-твоему, сколько времени понадобится, чтобы изучить книгу?

— Год. Может, два, — чародей пожал плечами.

— Хочешь сказать, ты всё это время готов провести здесь, в Нави?

— Ну ты же не дашь мне Шторм-коня, чтобы летать туда-сюда. Так что прошу тебя о гостеприимстве. И, если сговоримся, дозволь отправить царю птичку-весточку, чтобы он знал, что я жив-здоров, не в темнице сижу. Ну и, конечно, ветра должны прекратить дуть.

Лис захлопал в ладоши.

— Браво! Отличный план.

— Тебе нравится?

— Нет.

Их глаза встретились, и княжич скрипнул зубами. Вот вроде невзрачный человек этот Весьмир. Сухой, невысокий, плечи узкие, как у девицы. Лицо такое, что мимо пройдёшь — не заметишь, сегодня познакомишься — на следующий день не вспомнишь. А взгляд режет хуже ножа, и выдержать его ох как непросто.

— Мне кажется, ты меня обманываешь, — княжич все-таки опустил глаза и уставился на всё ещё протянутую руку Весьмира.

— Дивьи не лгут.

Бабушке своей расскажи! Может, напрямую и не лгут, но всегда недоговаривают. Словом, сам ты росянка.

Чародей опустил ладонь и вернулся на своё место. Достал кувшин, наполнил чарку, снова задвинул кувшин за кресло.

— И что же нам тогда делать, Лис? Ты не доверяешь мне, я — тебе. Василиса тем временем ждёт не дождётся нашей помощи. А Ратибор скорее умрёт, чем отдаст перстень…

— Было бы очень мило с его стороны, — ухмыльнулся Лис. — С наследником уж я бы договорился.

Больше всего на свете он сейчас жалел, что отказался от предложения Смерти забрать Ратибора ещё там, на Лысой горе. Скольких проблем можно было бы избежать… Может, ещё не поздно, а? Попросить Марену. Он ведь прогнал мар, выполнил её желание. Пусть и она окажет своему суженому ответную любезность. Только Ратибора — никого больше. Одна никчёмная жизнь, чтобы другим людям не пришлось страдать…

— Мне кажется, ты не до конца понимаешь, — Весьмир всё смотрел и смотрел, словно хотел прожечь в княжиче дырку. — Допустим даже царь умрёт. Царевич — малолетка, царица Голуба слишком мила и нежна, чтобы править. Вся власть окажется в руках Лады Защитницы. Слыхал о такой?

— С ней нельзя договориться, что ли? Она вроде не противная.

Чародей, заслышав это, захохотал так, будто бы Лис шутить изволил. Но, заметив гневный взгляд, осёкся.

— Кхм… извини, не хотел тебя задеть. Просто имей в виду: именно Лада правит Дивьим царством.

От такой новости у княжича аж хмель из головы вышибло.

— Как это? То есть она, конечно, могучая чародейка, и любима народом, и…

— И вертит царём как хочет. Притом заставляет его думать, что он сам всё решает.

Нет, всё равно что-то не складывалось.

— Тогда с чего бы ей Ратибору отказывать? Он же спит и видит, как её царицей сделать. Хотела бы — давно бы села на трон и правила с чистой душой.