Читаем Кошерът на Хелстрьом полностью

„Из дневника на Нилс Хелстрьом: Понякога осъзнавам, че името ми няма никакво значение. Би могло да се състои от най-различни комбинации от звуци, но пак ще съм аз. Имената нямат значение. Това е чудесна мисъл. Струва ми се, че на това са ме учили моята майка-първосъздателка и учителите ми. Съвсем по друг начин щях да се наричам, ако се бях родил в семейство на Външни, с техния егоцентричен индивидуализъм. Тяхното съзнание е различно от моето, времето, в което живеят няма нищо общо с моето време. Ние от Кошера рядко се нуждаем от имена. Прозрях го за първи път, докато четях заветите на моята майка-първосъздателка. Нашето идеално общество не може да си позволи употребата на постоянни индивидуални имена. Те са само надпис, етикет — ето какво са имената. Използването им има само временно значение. Може би бихме могли да носим различни наименования в различните стадии от живота ни. Или номера. Струва ми се, че номерата са далеч по-подходящи докато изграждаме онова, което ни завеща моята майка-първосъздателка.“

Беше 2:40 след полунощ и вече близо десет минути Кловис гледаше как Еди кръстосва нервно хола на нейния апартамент. Малко преди това ги бе събудил звънът на телефона и Еди пръв бе вдигнал слушалката. Идваше съвсем открито в апартамента й. Агенцията нямаше нищо против. Агенцията не възразяваше срещу умерени сексуални лудории от страна на сътрудниците й, стига всичко да оставаше в определени граници. Никакви обвързващи чувства, нищо повече от малко разпускащи телесни упражнения.

След като затвори, Еди промълви замислено:

— Обади се ДТ. Меривейл му наредил да ни позвъни. Изгубили са връзка с Карлос и Тимиена.

— О, Божичко!

Тя се надигна от леглото и навлече халата. Еди вече кръстосваше хола.

— Трябваше аз да се обадя — извика му тя, опитвайки се да поразсее завладелите го мрачни мисли.

— Защо? ДТ търсеше мен.

— Тук?

— Да.

— И откъде знае, че си тук?

— Звънял вкъщи и никой не отговорил.

— Еди, не ми харесва тази работа.

— Глупости!

— Еди, какво има още? Какво ти каза ДТ?

Той застана пред нея и сведе поглед към разголените й крака. Беше се свила в креслото, сгънала краката под себе си.

— Каза, че пак ще трябва да играем на братче и сестриче. Ник Майърли ще ни е татко и тримата заминаваме на чудесна ваканция из красивия Орегон!

10

Перейти на страницу:

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Классическая проза / Русская классическая проза / Проза / Историческая проза