Читаем Кошерът на Хелстрьом полностью

„Из дневника на Хелстрьом: Фанси показва недвусмислено, че е нещастна от живота й в Кошера. Питам се, дали не е била програмирана по някакъв начин да предпочита живота Отвън. Неведнъж сме се опасявали, че това може да се случи. Страхувам се, че ще направи опит да избяга. Ако го стори, мисля, че ще предпочета да я използваме за ампутат, отколкото да я изпратим в резервоара. Салдо — нейният първороден — притежава всичко, за което бихме могли да мечтаем. Не бих искал Кошерът да се лиши от такъв безценен наследствен потенциал. Жалко, защото Фанси наистина е голяма специалистка по насекомите. Ще трябва да я наблюдаваме изкъсо, докато завършим със снимките на филма. Каквото и да се случи, не бива да я изпращаме по каквито и да било задачи Отвън, преди да се убедим във верността й. Може би ще трябва да я натоварим с допълнителна отговорност по заснемането на филма. Това би помогнало за разширяването на нейния кръгозор и приобщаването й към общата идея. Този филм е толкова важен за всички нас. Той е едно ново начало. С него и с филмите, които ще последват, ще помогнем на света да прозре единствения възможен път за човешкото оцеляване. Зная, че дълбоко в себе си, Фанси е отдадена на разколническата идея. Тя вярва, че насекомите ще ни надживеят. Дори моята майка-първосъздателка се боеше от това. И все пак тя първа създаде учението, а на мен се падна да го доразвия и облека в плът. Трябва да се постараем да заприличаме колкото се може повече на онези, от които заимстваме новия модел на съществуване.“

— Това изненадва ли ви? — запита Хелстрьом.

Беше русоляв мъж, среден на ръст, около тридесет и пет годишен — колкото се споменаваше в докладите на Агенцията, които Дипиъкс бе прегледал внимателно. Държеше се с достойнство, а в сините му, прями очи се четеше увереност. Изглеждаше така, сякаш е изпълнен с далеч повече енергия, отколкото показва на пръв поглед.

Хелстрьом стоеше насред лабораторията, вперил поглед в пленника, завързан в креслото. Лабораторията бе хладно, облицовано с метал и стъкло помещение, с блестящи циферблати и млечнобяла светлина, извираща от тавана.

Дипиъкс се беше пробудил тук. Не знаеше колко време е прекарал в безсъзнание, но умът му все още бе замъглен. Когато се събуди, Хелстрьом вече стоеше пред него, охраняван от две напълно голи жени. Усещаше, че отделя твърде много внимание на жените — поредният чифт амазонки — но нищо не можеше да стори.

— Виждам, че ви изненадва — продължи Хелстрьом.

— Май е така — призна Дипиъкс. — Не съм привикнал да виждам толкова разголена женска плът наоколо.

— Женска плът — повтори замислено Хелстрьом.

— Не се ли притесняват, че говорим за тях? — запита Дипиъкс.

— Те не ни разбират — рече Хелстрьом. — А дори и да разберат думите, няма да вникнат във вашето отношение. Естествено, това е типично отношение на Външен, но да си призная, никога не съм го разбирал докрай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Классическая проза / Русская классическая проза / Проза / Историческая проза