Кошка Белого Графа

Тут прямо перед Кайсой с дуба рухнул человек. Грянулся оземь и оказался королевским гвардейцем Ригонии! В подбитой мехом красной шинели с пелериной и серебряным шнуром по вороту, в высоких сапогах и при сабле.

Кайса коротко взвизгнула.

Но прыгун оказался нестрашным — небольшого роста, едва выше фрейлины, худощавый и очень молодой.

Едва поднявшись из снега, он дурашливо поклонился.

— Что вы делаете? — ошарашенно спросила Кайса.

— Падаю к вашим ногам, прекрасная роза Севера!

Он действительно встал на одно колено и вынул из-за пазухи настоящую живую розу.

— Примите, прошу! — сказал по-вайнорски.

На дорожке за кустами стало подозрительно тихо. Принцесса и ее дамы наблюдали за происходящим сквозь путаницу ветвей, не спеша вмешаться.

Кайса смущенно хихикнула.

— Это так мило, — зардевшись еще сильней, она поднесла цветок к лицу.

А гвардеец прижал руку к сердцу и опрокинулся на спину — прямо в снег, объявив:

— Я сражен!

Кайса ахнула.

— Немедленно встаньте!

— Ни за что, — сияя, как новенькая серебряная марка, заявил наглец. — Здесь хорошо. Солнце, небо, снегири. И ваша улыбка.

Кайса от души рассмеялась — звонко и мелодично.

— Теперь тем более не встану! — довольно сообщил гвардеец.

— Вы замерзнете.

— Не замерзну, у меня на сердце весна.

— Вставайте же! — Кайса сделала вид, что сердится. — Не то я уйду.

— Хорошо. Дайте мне руку.

— Нет! — мяукнула я.

Фрейлина доверчиво протянула ладошку в меховой рукавичке — и в следующее мгновение с протестующим вскриком полетела в снег. Я хотела кинуться между ней и бессовестным плутом, даже когти выпустила, но Кайса и гвардеец, извалянные в снегу с ног до головы, поглядели друг на друга и задорно расхохотались.

— Ой, роза! — опомнилась фрейлина.

— Она цела, — гвардеец помог барышне подняться и заново вручил свой подарок.

Роза потеряла пару листочков, ее лепестки немного помялись, но в остальном цветок был невредим.

Теперь принцесса решила, что пора проявить себя, и пышное облако дам покинуло расчищенную дорожку вместе с ней.

— Ваше высочество…

Гвардеец вытянулся, попытался щелкнуть каблуками, но стоя по щиколотку в снегу, делать это было неудобно — и замер, низко склонив голову.

— Как ваше имя, господин кузнечик? — спросила Камелия с улыбкой.

— Лорн Ойсин, фендрик Гримменского полка лейб-гвардии его королевского величества Альрика! — юноша блеснул серыми глазами.

— И зачем же вы влезли на дуб, фендрик Ойсин?

— На спор, ваше высочество!

Юный офицер старался казаться дерзким, но видно было, что он робеет.

— О чем же вы спорили?

— О то, чтобы дождаться вас и ваших дам и поднести розу!

— Мне? — принцесса лукаво улыбнулась.

Фендрик Ойсин на миг замялся.

— Никак нет, ваше высочество! Барышне Кайсе Толлен!

— Ой, вы знаете мое имя, — пробормотала фрейлина.

— Что ж, фендрик, — сказала принцесса. — Пойдите и сообщите тому, с кем спорили, что вы выиграли.

А когда Ойсин удалился, заметила Кайсе:

— Какой славный паренек.

— Да…

Фрейлина с сожалением вздохнула, должно быть, мысленно сравнивая щуплого ригонца с могучим богатырем-виконтом, но потом посмотрела на розу, и ее губы дрогнули в улыбке.

— Жаль, она погибнет на морозе.

— Не погибнет, — заметила графиня Виртен. — Это роза из корзины, подаренной ее высочеству в Лейре. Граф Даниш наложил на все цветы чары морозоустойчивости.

Кайса всплеснула руками:

— Ваше высочество, он стащил у вас розу!

— Ну хоть на что-то эти розы сгодились, — засмеялась Камелия.

Глава седьмая, в которой я узнаю то, чего лучше не знать

Следующим вечером опять налетела вьюга. Обоз сделал остановку, и принцесса наконец последовала совету графини Виртен — пригласила Даниша на чай.

По такому случаю дормез покинули все, даже служанка Фреда. Кайса хотела и меня забрать — она страшно боялась вновь потерять свою подопечную. Пришлось забиться в щель между диваном и креслом. Ни за что не пропущу этот разговор!

Принцесса засмеялась:

— Ах, Кайса, куда она денется? Не бойтесь. Я сама прослежу.

Как только Кайса вышла, я заняла позицию на узком комодике, откуда удобно наблюдать за теми, кто сидит за столом.

На столе все было приготовлено для чаепития. Высокий чайник с магическим водогревом, чашки в нежных морских узорах. Конфеты, печенья, вафли. Три вида варенья в свете лучезара искрились, словно разлитые по вазочкам драгоценные камни: темно-рубиновое — клюквенное, янтарное — яблочное и турмалиновое — из розовых лепестков.

Граф явился точно в назначенный час, не дав себе труда отряхнуться от снега. Возможно, потому что снежинки на его рыжих волосах и ресницах чудесно гармонировали с веткой цветущей камелии в руке.

Ветка была вся в инее — вернее, из инея. Щетинились крохотными снежными иголочками и пахла свежестью. Пышный цветок на чуть изогнутом ее конце был, как сахарный. Даже лизнуть захотелось.

— Теплая, — благоговейно прошептала принцесса, принимая подарок. — Но это же снег! Разве так бывает?

Снежинки с головы и плеч графа легким вихрем закружились вокруг ветки и собрались в боковой отросток, который вмиг увенчался еще одним цветком поменьше.

Принцесса ахнула.