Кошка Белого Графа

Может, кавалер Джеруч послан вернуть их и уничтожить — или держать при себе, играя на чувствах девушки?..

Секретарем принцессы должен был стать двоюродный племянник герцога Клогг-Скраппа. Почти вся свита принцессы, включая капитана гвардейцев — его люди. И если Клогг-Скрапп согласился заменить своего протеже эмиссаром короля Альгредо…

— Это пахнет сговором и предательством.

Повисло тяжелое молчание.

Канцлер Соллен полагал, что пылкие послания Фьюго писались по указке его отца, дабы удерживать Камелию на крючке, и Рауд готов был с ним согласиться. А вот идея Кошки о том, что кавалер Джеруч служит голосом принца, показалась абсурдной, пусть и интересной. Какая женщина станет слушать признания любимого из уст другого мужчины?..

Однако раздумывая над этим, Рауд пришел к другому интересному, хоть и безумному предположению.

— Скажите, Варди, у вас не найдется портрета Фьюго? Не помню, чтобы он появлялся в газетах.

У герцога расширились глаза.

— Не может быть!

Несколько мгновений он глядел прямо перед собой, переваривая в голове догадку Рауда, потом сделался мрачен, как зимняя туча.

— Если вы правы, все обстоит еще хуже, чем я думал. Говорил же ему, предупреждал… — Соллен давно приучил себя, критикуя короля, не называть его по имени и Рауду советовал взять это за правило. — В политике сохранить баланс важнее, чем получить превосходство. Даже Вайнор не станет молча смотреть, как он ставит себя на одну доску с богами, выше богов! Две силы — хорошо, пускай. Но тремя не владеет даже Двуликий…

Герцог покачал головой.

— Если наши соседи так напуганы, что забыли свою вековую вражду, если Бертольд и Альгредо готовы рискнуть собственными детьми, чтобы доискаться до правды… Это значит, дело пахнет войной!

Это значит, возразил Рауд про себя, что письма мне не понадобятся. Бертольд кидает Альрику приманку. Соблазн, перед которым тот не сможет устоять. Надо только выяснить, знают ли сами Камелия и Фьюго, что она — приманка, а он… разменная монета?

Глинтвейн допили в молчании.

— Что нового в столице? — спросил Рауд.

— В столице — снега. До недавнего времени ему удавалось поддерживать приемлемую погоду хотя бы в границах города. Но когда он попытался расчистить железную дорогу для ее высочества, все пошло в разнос. Дворники и маги не справляются, пришлось задействовать армию. Даже лейб-гвардейцы взялись за лопаты. Отпрыски знатных семейств! — герцог хмуро усмехнулся. — В последние пару дней снегопады стали слабее, зато мороз только крепчает. За неделю в городе замерзло больше людей, чем за всю прошлую зиму.

Рауд опустил взгляд, рассматривая жидкость на дне бокала — красную, как кровь, и сладкую, как обман. В отличие от отца, Варди Соллен ни разу не говорил, что Рауд не должен отдавать силу. Он просто излагал факты.

В этот момент за окном раздалось негромкий скрежет, сопровождаемый полязгиванием. По аллее на широких каучуковых колесах ехал механизм, похожий на краба с клешнями. У него была треугольная, низко посаженная морда и длинный изогнутый хвост, поднятый вверх, как у скорпиона. Морда зарывалась в слежавшийся снег, клешни споро подгребали его под брюхо, а хвост, будто брандспойт воду, выбрасывал в воздух измельченную снежную массу, которая веером летела за можжевеловые кусты.

— Это что за чудо?

— Самодвижущийся магический уборщик снега, — отозвался канцлер, ненадолго повеселев. — Придуман двумя молодыми магами-инженерами из ведомства магического обеспечения и представлен на заседании Королевского Собрания. Сначала все пришли в восторг, но он разнес изобретение в пух и прах. Инженеров уволили в тот же день. Бедняги так и не поняли, за что.

— За то, что поставили под сомнение его власть над стихией зимы? — усмехнулся Рауд. — Даже не подозревая, что эта власть теперь принадлежит ему, а не мне.

— Подозревать-то они много что подозревают, и не они одни. Разговоры при дворе ходят разные… Кстати, вам пора бы завести собственных агентов. Это, знаете, весьма небесполезно.

— Я уже начал, — ответил Рауд.

Вряд ли даже герцог Соллен мог похвастаться оборотнем у себя на службе.

Правда, выходить на связь Кошка не спешила. Рауд надеялся, что с ней не случилось беды. Он все больше укреплялся в мысли, что эта девушка в кукольном наряде не авантюристка с мешком темных тайн, не расчетливая наемница, тем более не фантум с преступными наклонностями, а жертва обстоятельств, которая в самом деле нуждается в помощи. Но на кону стояло слишком многое. И для самой Карин лучше, если Альрик не свяжет ее напрямую с Белым Графом…

— Есть еще одна новость. Папаше Болли пожаловано дворянство, — герцог произнес это так, словно боялся задеть гостя.

Рауд дернул краем рта.

— Неудивительно, учитывая, что его дочь получит титул. К тому же, он поставщик королевского двора.

Папаша — уважительно-свойское обращение, принятое в среде лавочников. В устах придворных вельмож это была издевка. Как только не величали Болли изощрявшиеся в остроумии аристократы: надворный торгаш, ловкий сводник, тронный прихлебатель, мордатый проныра, винный угодник, альковный шептун…