Кошка, которая умела плакать. Книга 1

– Замётано! – вежливо присела Талия и обернулась к Ирсону: – Ты им там всё покажешь, ладно?

– А ты куда намываешься?

– Ну ты ведь знаешь, что мы, ан Камианы, коллекционируем всякое разное, в том числе и образцы голосов. А я хорошо запомнила голос этой Веиндоровой жрицы-ренегатки, вот и хочу попробовать сличить его с ними. Вдруг повезёт. Ты не волнуйся, такие запросы у нас обычное дело, никто внимания не обратит.

– В её голосе было что-то настолько примечательное, что ваши могли включить его в своё собрание?

– Можно подумать, у нас там строгий отбор, – фыркнула Талия. – Как вы, танаи, говорите: «Каждое существо – избранное. Каждый Путь – архиважный». Вот так и мы. Не делим всё – ну всё, что не занимает места – на обычное и необычное. А просто тащим ! И складируем. Сороки мы, в общем, те ещё.

– Удачно покопаться в гнезде! – хлопнул её по плечу Ирсон.

Талия опустилась на корточки и занялась созданием «шлюза».

Наблюдая за этим странным процессом, Ирера искоса посматривала на Мора. Телепат досадливо хмурился, не выказывая ни малейшего желания поскорее приступить к допросу.

– Тебя что-то тревожит? – мысленно спросил он Иреру, поймав её настороженный взгляд.

– Это я тебя хотела спросить. Обычно тебе не терпится докопаться до истины, а тут – никакого энтузиазма.

– Мне не нужно быть анэис, чтобы догадаться, чья это «вафля». Все нити сходятся на одной персоне.

– Я бы не спешила с выводами, – выдавила Ирера. – Тот его разговор с братом Энбри ещё ничего не доказывает. А больше ничего подозрительного мы не узнали, хотя прослушивали его покои, согласись, довольно долго.

– Не доказывает? – холодно ощерился Мор. – А если я скажу тебе, что, убеждая Орина, будто наш Совет собрался засунуть планы по антителепатической обороне под блохастую лежанку, патриарх Селорн лгал? Лгал цинично, целенаправленно, от первого слова и до последнего.

– Но тогда – зачем? – опешила Ирера. – Зачем он всё это сделал?

– Вот это нам и предстоит выяснить, – решительно дёрнул ухом Мор. – Насколько бы больно нам ни было.

* * *

– Это и есть дух Кошки царицы Амиалис? – спросил Шог, уткнувшись плоским носом в бутыль на подставке.

– Конечно, нет. Дух так просто не увидишь. Это… своего рода суррогат души, питательный раствор, носитель для духа. Надо же нам как-то его сохранить.

– Чудеса, Хозяин! – подобострастно пробасил Шог.

– Ничего чудесного. Это чистая наука, – отмахнулся Шилор. – По сути, дух – это сгусток энергии. Да-да, только он подчиняется весьма специфическим законам, и с ним надо работать особыми методами. Всё тоньше, сложнее, ненадёжнее, но… Но мы тем не менее смогли забрать дух у этой прекрасной отцеубийцы, – он тонко улыбнулся, вглядываясь в застывшие черты Амиалис. – Причём оба они чувствуют себя превосходно. Их ждёт славное будущее! Дух Кошки, как и подобает зверю, отправится охотиться. Мы привьём на это деревце пару новых ветвей, наделим его новым телом и подобием разума, и… и укажем дичь. А царица – царица будет править… Нужен же мне кто-то, кто сможет держать за хвосты всю эту мяукающую толпу!

Чудо не то, что нам это удалось. Чудо – что никто не решился провернуть нечто подобное раньше. Не понимаю их пиетета перед всеми этими духовными штучками! Никаких исследований, никаких попыток оптимизировать процессы формирования духовной оболочки, повысить скорость, эффективность… – ничего! Всё на самотёк! Всё – под священным запретом! Всё – черепашьим шагом, и не важно, сколько существ пострадает из-за их щепетильности и лени. Знаешь, все эти просвещённые энхиаргцы напоминают мне варваров, сжигающих врачей за то, что те якобы вмешиваются в промысел божий. Самодовольные дикари! И наши хвостатые друзья алаи – не исключение. Смешно: раса, способная видеть дальше и глубже всех, добровольно завязывает себе глаза. А ещё говорят, что они презирают все условности! Танаи и то пошли дальше – посмотри хотя бы, что их богиня проделала с нашей синеглазой плаксой…

Хозяин кивнул слугам, и те втроём, осторожно подняв Амиалис, унесли её из лаборатории. Шилор покачал головой, глядя вслед этой «траурной процессии». Видимо, образ бесчувственной женщины, повисшей на руках у слуг, навевал ему неприятные воспоминания. На молодом лице Хозяина внезапно проступили морщины – не легкие следы эмоций, а те глубокие борозды, какие могут оставить только прожитые годы, годы страданий и сомнений. Шог в недоумении смотрел на Шилора.

Но замешательство Хозяина длилось недолго – он чуть заметно тряхнул темноволосой головой и зашагал к стене, на которой, почти сливаясь с ней, висел плотный занавес. Сильная рука с тонкими белыми пальцами отдёрнула ткань, и Хозяин, а вслед за ним и верный Шог, прошли в смежную комнату. Шилор склонился над распростёртой на плите серой кошкой.

– Разве это то, что было вам нужно, Хозяин? – спросил Шог, разглядывая неподвижного зверька; бока кошки едва заметно вздымались, и это было единственным признаком того, что она жива. – Я думал, что вам нужна двуногая алайка, а не домашняя кошка, – проговорил он, потирая шершавые пальцы.