Кошка, которая умела плакать. Книга 1

В центре зала, на залитом кровью чешуйчатом пеньке, похожем на обрубок драконьей шеи, сидел хозяин дома. Высокий, сутулый, он плотно закутался в традиционный для представителей его профессии грязно-коричневый кожаный балахон. Перед некромантом, закрывая своего владыку спинами, стояли три костяных голема. У ног первого, длинношеего, с плоской головой питона, лежала груда тощих кошельков с застёжками из змеиных зубов. Второй, чёрный, как головешка, походил на кота с непомерно длинными клыками. В руках он держал корзинку с тёмными, свёрнутыми в трубку вафлями. Третий скелет, тоже котоподобный, поблёскивал облупившейся позолотой. Он сидел на полу, скрестив тонкие кости лодыжек, на которых покоилась стеклянная миска, полная костяной муки.

Завидев пятёрку Инона, големы тут же пришли в движение. Чёрный выхватил вафлю и направил её на ближайшего жреца. Золотой выставил перед собой миску и исхитрился дунуть в неё, не имея лёгких. Змееголовый же скелет прыснул на «кошельки» собственным ядом, и те тут же взметнулись в воздух. Один за другим они распахнулись, демонстрируя бледно-розовый шёлк подкладки, и Инон понял – то были раздавленные, иссохшие, безглазые змеиные головы. Они набросились на двух жрецов помоложе, заставив их встать спина к спине и уйти в глухую оборону. Оставшимся двоим пришлось и того хуже: один, словно испугавшись големовой вафли, бросился бежать, вокруг же другого из костяной муки соткалась игольчатая сфера – словно стрелки инея разбежались по незримому шару, разве что иней не ложится столь правильным кружевом колючих спиралей. Сжав зубы, пленённый позолоченным големом жрец что было силы рубил сферу мечом, но клинок бессильно лязгал по кости, не оставляя на ней даже царапин.

Инон не вмешивался – благодаря его присутствию, исход битвы был предрешён изначально, и жрец хотел, чтобы этот эпизод стал уроком для его подчинённых. Он смотрел на своих младших товарищей и думал о том, что они слишком полагаются на оружие и слишком мало на силу своего духа, свои жреческие способности. Неужели никто не сообразит?.. Нет.

Результат не заставил себя ждать. Один из них пропустил атаку, и зеленоватый «кошелёк» впился ему в ладонь. Жрец пошатнулся, выронил меч и, пьяно захихикав, уселся на пол.

Дальше медлить не имело смысла.

Инон чувствовал, что под ногами его чуть заметно пульсирует живая ткань. Отодрав от ковра лоскут, он вжал ладонь в упругую желтоватую массу, сосредоточился… и вот уже плоть Дома Вечного Бытия стала его плотью. Инону ничего не стоило заставить её преобразиться, принять нужную ему форму, послужить своим интересам. Как чудовищные побеги, прорвав косматый ковёр, к потолку поднялись упругие, хлёсткие щупальца. Щёлкая, как кнуты, они один за другим переловили «кошельки», сломали хребет их хозяину, туго спеленали двух других големов, метнулись к некроманту… и замерли, потому как замер Инон.

– Именем Веиндора! Остановитесь! – раздался за его спиной чистый, высокий голос.

Инон оглянулся – на пороге стоял глашатай Л’аэнора, правителя Элидана и главы Совета «Стражей Смерти».

– Что всё это значит? – спросил Инон.

– Это значит, благородный герой, что ты ошибся сказкой, – вместо глашатая промурлыкал чёрный голем. – Ты заигрался, Инон, и забыл, кому ты служишь. Вот твой приятель и пришёл тебе это напомнить.

– Вы… околдовали его, – проговорил Инон, и волосы на его голове зашевелились: врага, способного на такое, он ещё не встречал.

– Хуже, Инон, много хуже. Я написал на тебя жалобу в твой собственный Совет.

– И на что же ты, падаль, пожаловался?

– На то, что ты пользуешься служебным положением в личных целях.

– И цели эти чрезвычайно неприглядные, – подал голос золочёный скелет. – Позорные цели. Хуже некуда.

– Ты ведь жрец Веиндора Милосердного, верно? Верно, – продолжал чёрный. – Тогда нам не очень понятно, что ты здесь вообще делаешь. Зачем ты здесь, а? Исходя из Конвенции о правах мёртвых и бестелесных, причин может быть две. Первая – что всех нас сделали такими насильно. – Скелет тренькнул когтем по собственным рёбрам. – Наши души не подходят для этого и страдают нечеловечески, вот ты и явился сюда, чтобы принести нам, горемыкам, свободу. Но нет, мы все вполне довольны формой своего существования! У неё масса плюсов. А минусов – тьфу.

Остальные скелеты согласно закивали. Было в их движениях что-то нелепо ребячливое, задорное… Эта насмешка, попытка нежити симулировать жизнерадостность , изображать, что «форма её существования» есть лишь безобидный для души вариант нормы, взбесила Инона. Щупальца вновь стиснули скелетов… но тут же обмякли – воля Инона столкнулась с чьей-то чужой волей. И тот другой – видимо, глашатай – оказался сильнее.