Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Нет, вовсе нет. Я, кстати, даже не уверена, слышала ли она хоть слово из того, что ей говорила миссис Бэдкок. Она смотрела куда-то через плечо миссис Бэдкок, и когда та закончила наконец рассказывать о том, как она, с температурой, тайком выскользнула из дому, чтобы попасть на встречу с Мариной и даже взяла у нее автограф, наступила какая-то странная тишина… А потом я увидела ее лицо.

— Чье? Миссис Бэдкок?

— Нет. Марины Грегг. Говорю же, у меня было такое ощущение, что она не слышала ни слова из того, что сказала эта Бэдкок, и продолжала смотреть через ее плечо — то ли на лестницу, то ли на стену. Да, скорее все же на стену. Смотреть… даже не могу объяснить как…

— Постарайтесь, Долли, — настойчиво попросила мисс Марпл. — Это может оказаться крайне важным.

— У нее был застывший взгляд, — с трудом подбирая слова, выговорила миссис Бэнтри. — Будто она увидела что-то такое… Господи, что-то описать — это всегда так трудно… Вы помните «Леди из Шалотта»? «…И в трещинах зеркальный круг. Вскричав: „Судьба!“ — застыла вдруг Леди из Шалотта». Примерно так она и выглядела. Нынешнее поколение не принимает Теннисона всерьез, меня же его «Леди из Шалотта» как завораживала в юности, так завораживает и сейчас.

— У нее был застывший взгляд, — задумчиво повторила мисс Марпл. — И она смотрела через плечо миссис Бэдкок на стену. Что же было на этой стене?

— На стене? Какая-то картина, — сказала миссис Бэнтри. — Кажется, итальянская. По-моему, копия мадонны Беллини[242], но тут я не уверена. В общем, Святая дева держит младенца Христа.

Мисс Марпл нахмурилась.

— Не представляю, чем ее так поразила картина.

— Тем более что она видит ее каждый день, — заметила миссис Бэнтри.

— Может, по лестнице кто-нибудь поднимался?

— О да, поднимались.

— Кто именно, не помните?

— Вы считаете, что она могла смотреть не на картину, а на кого-то из гостей?

— Почему бы нет?

— Да… действительно… Сейчас, попробую вспомнить. Там был мэр, в парадном костюме, со всеми регалиями, его жена. Какой-то длинноволосый мужчина с забавной бородкой, такие нынче в моде, молодой еще человек. Девушка-фотограф. Она примостилась прямо на лестнице, чтобы снимать, как люди, поднявшись, здороваются с Мариной… и еще двое, я их не знаю. Скорее всего, киношники. И Грайсы, из Лоу-фарм. Может, был еще кто-то, но сейчас не вспомню.

— Не густо, — проворчала мисс Марпл. — Что было потом?

— То ли Джейсон Радд задел жену локтем, то ли еще что-то, во всяком случае, она вдруг очнулась, улыбнулась миссис Бэдкок и начала говорить обычные любезности. Опять стала сама естественность и само очарование, в общем, как обычно.

— А потом?

— Потом Джейсон Радд предложил им выпить.

— Что именно?

— По-моему, дайкири. Он еще сказал, что это самый любимый коктейль его жены. Один бокал он протянул ей, а другой — этой Бэдкок.

— Это очень интересно, — пробормотала мисс Марпл. — Весьма интересно. Что же было дальше?

— Не знаю, я повела нескольких женщин посмотреть ванные комнаты. И все, а потом прибежала эта секретарша и сказала, что одной даме стало плохо.

Глава 7

Дознание оказалось коротким и всех разочаровало. Опознал умершую муж, прочие показания были исключительно медицинскими. Причиной смерти Хетер Бэдкок явились четыре гранулы гиэтиладексилабарбохинделоритата — в общем, чего-то в этом роде! Сведений о том, каким образом препарат попал в организм, не было.

Дознание отложили на две недели.

Когда все стали расходиться, инспектор Фрэнк Корниш окликнул Артура Бэдкока.

— Можно вас на пару слов, мистер Бэдкок?

— Конечно, пожалуйста.

Артур Бэдкок, всегда выглядевший довольно болезненным, более чем когда-либо, походил на кусок изжеванной веревки.

— Ничего не могу понять, — бормотал он. — Что же это такое?

— У меня здесь машина, — сказал Корниш. — Давайте-ка я отвезу вас домой? Там и поговорим. И удобнее, и никто мешать не будет.

— Спасибо, сэр. Да, да, конечно, так будет лучше.

Они подъехали к ладным, выкрашенным голубой краской воротцам дома № 3 по Арлингтон-клоуз. Артур Бэдкок пошел вперед, инспектор — за ним. Хозяин достал ключ, но не успел вставить его в скважину, как дверь распахнулась. Открывшая ее женщина, чуть смутившись, отступила назад. Артур Бэдкок даже вздрогнул.

— Мэри? — ошеломленно пробормотал он.

— Я как раз готовила вам чай, Артур. Решила, что после дознания чашка чаю вам не повредит.

— Большущее вам спасибо, — поблагодарил Артур Бэдкок. Он замялся. — Познакомьтесь. Инспектор Корниш. Миссис Бейн. Моя соседка.

— Понятно, — сказал инспектор Корниш.

— Я налью еще одну чашку, — сказала миссис Бейн.

Она исчезла, и Артур Бэдкок, чуть помешкав, провел инспектора в комнату направо от холла, оказавшуюся гостиной с яркой кретоновой[243] обивкой.

— Очень добрая женщина, — сказал Артур Бэдкок. — Бывают же добрые люди.

— Вы давно ее знаете?

— О нет. Познакомились только здесь.

— Вы здесь живете два… или даже три года?

— Около трех, — уточнил Артур. — А миссис Бейн переселилась сюда с полгода назад. У нее сын работает поблизости, вот после смерти мужа она и перебралась сюда, а сын живет отдельно, но часто приходит к ней.