Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

В эту минуту из кухни с подносом появилась миссис Бейн. Это была брюнетка лет сорока, на лице которой явно отпечаталась какая-то тревога. Она здорово смахивала на цыганку — цвет кожи, карие глаза и темные волосы. Взгляд был немного странным: чуть настороженным. Она поставила поднос на стол, и инспектор Корниш пробурчал какой-то ни к чему не обязывающий комплимент. Профессиональное чутье подсказало ему: будь начеку. От него не укрылась настороженность в ее взгляде, легкий испуг, когда мистер Бэдкок представил его. Он прекрасно знал, что в присутствии полиции многие робеют, и причины этому бывают обычно две. Первая — люди могли подумать, что нечаянно, сами того не ведая, каким-то образом преступили закон, и теперь полиция вдруг что-то разнюхала. Но, возможно, была другая причина, и именно с этим инспектор Корниш столкнулся сейчас, во всяком случае он в этом не сомневался. У миссис Бейн наверняка уже и раньше была встреча с полицией, после чего она, видимо, и относится к его коллегам с явной опаской и подозрением. Надо выяснить об этой миссис Бейн как можно больше. Поставив поднос на стол и отказавшись от чая, — дескать, ей пора домой, — она простилась и вышла.

— Похоже, милая женщина, — заметил инспектор Корниш.

— Да, очень. Добрая и чуткая, — с готовностью отозвался Артур Бэдкок. — Мне очень повезло с соседкой, ничего не скажешь.

— Она и ваша жена были подругами?

— Нет-нет, этого я утверждать не могу. Добрососедские отношения, вполне уважительные. Но подругами они не были.

— Понятно. Итак, мистер Бэдкок, мы хотим, чтобы вы рассказали нам все, что знаете. Результаты дознания, наверное, потрясли вас?

— Еще как, инспектор. Конечно, я сразу понял, что вы заподозрили неладное, да мне и самому было как-то не по себе ведь Хетер всегда была отменного здоровья. Можно сказать, вообще ни дня не болела. Так что я и сам себе сказал: «Тут что-то неспроста». И все же это настолько невероятно, понимаете, инспектор? Просто в голове не укладывается. Как называется эта штука… гиэтилгек… — Он запнулся, не в состоянии выговорить мудреное название.

— У него есть название попроще, — сказал инспектор — «Калмо». Вам он никогда не попадался?

Артур Бэдкок, словно ошарашенный, покачал головой.

— Им больше пользуются в Америке, чем здесь, — объяснил инспектор. — Там, насколько я знаю, он довольно популярен и вполне доступен.

— А от чего он?

— Насколько мне известно, этот препарат снимает тревогу, успокаивает. Его прописывают тем, кто находится в состоянии стресса; страдает от перенапряжения, депрессии, меланхолии, бессонницы и тому подобного Нормальная доза совершенно безопасна, но принимать его в больших количествах не рекомендуется. Судя по тому, что обнаружено в организме вашей жены, обычная доза превышена раз в шесть.

Бэдкок уставился на инспектора.

— Хетер в жизни ничего подобного не принимала, — сказал он. — Я в этом абсолютно уверен. Она не из тех, кто помешан на лекарствах. Она вообще не знала, что такое депрессия или бессонница. Таких жизнерадостных женщин, как она, я в жизни не встречал.

Инспектор кивнул.

— Понятно. И никто из врачей не прописывал ей никакого успокоительного.

— Нет. Я в этом уверен.

— Кто был ее лечащим врачом?

— Вообще-то доктор Сим, но, если не ошибаюсь, она ни разу к нему не обращалась.

— Говорите, — задумчиво произнес инспектор Корниш, — она не из тех женщин, кто нуждался в подобных средствах?

— Конечно, не из тех, инспектор, и думать нечего. Она приняла это по ошибке, уж не знаю, как это могло случиться.

— Действительно, непонятно, — сказал инспектор Корниш. — Что она ела и пила в тот день?

— Сейчас, надо вспомнить. На ленч…

— Ленч не нужен, после него прошло слишком много времени. Препарат, принятый в таком количестве, действует быстро и внезапно. Чай. Постарайтесь вспомнить про чай.

— Ну, мы вошли в чайную палатку, в саду. Там толпилось множество народу, но в конце концов мы получили по булочке и чашке чаю. Быстренько все проглотили — в палатке стояла жуткая духотища — и снова вышли на свежий воздух.

— То есть там она съела булочку и выпила чашку чаю. Все?

— Да, сэр, все.

— И после этого вы прошли в дом?

— Да. К нам подошла молодая дама и сказала, что мисс Марина Грегг будет очень рада видеть мою жену, если та не возражает. Разумеется, жена пришла в восторг. Марина Грегг в последнее время у нее с языка не сходила. Все вокруг из-за этого приема были так взбудоражены. Да что я вам говорю, инспектор, вы это знаете не хуже меня.

— Да, точно, — согласился Корниш. — И моя жена была крайне взбудоражена. Еще бы, ведь народ со всей округи собрался, люди платили по шиллингу — лишь бы увидеть, во что превратили Госсингтон-холл, хоть краешком глаза взглянуть на Марину Грегг.

— Молодая дама провела нас в дом, — продолжал Артур Бэдкок, — потом наверх по лестнице. Туда, где хозяйка встречала гостей. На лестничной площадке. Видимо, там все здорово переделали. Это была даже не площадка, а комната, большая зала в углублении — со стульями, столами, на них стояли напитки. Там было человек десять-двенадцать.

Инспектор Корниш кивнул.