Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Едва ли, — усомнилась миссис Бэнтри. — Я видела его тогда, на празднике Какой-то вялый и измочаленный… Вроде бы и приличный человек, но уж больно жалкий.

— Выходит, выбор у нас невелик, — подытожил Креддок. — Остается предположить только одно: ей было что-то известно.

— Известно?

— Что-то, что, мягко говоря, могло испортить кому-то репутацию.

Миссис Бэнтри снова покачала головой.

— Сомневаюсь. Сильно сомневаюсь. Такие женщины, как Хетер Бэдкок, просто не умеют держать язык за зубами. Если им что-то известно, это тут же становится достоянием всей округи.

— Значит, это тоже отпадает, — согласился Дермут Креддок. — Ну тогда вот что: мисс Марпл, к которой я испытываю искреннюю привязанность и уважение, велела мне сказать вам о Леди из Шалотта и уверяла, что вы сразу поймете, о чем речь.

— Ах, это! — воскликнула миссис Бэнтри.

— Да, — сказал Креддок. — Это. Чем бы оно ни было.

— В наши дни народ почти не читает Теннисона, — сокрушенно произнесла миссис Бэнтри.

— Что-то такое я помню — читал, когда был мальчишкой… Ведь это она смотрела на замок Камелот?[245]

На паутине взмыл паук,
И в трещинах Зеркальный круг.
Вскричав: «Злой рок!» —
Застыла вдруг Леди из Шалотта.

— Именно. Вот и она так же, — сказала миссис Бэнтри.

— Простите? Кто так же? И что?

— Выглядела так же, — пояснила миссис Бэнтри.

— Кто?

— Марина Грегг.

— Ага. Марина Грегг. А когда?

— Вам Джейн Марпл разве не рассказала?

— Нет. Послала прямо к вам.

— Ну, это она напрасно, ведь Джейн куда лучшая рассказчица, чем я. Мой муж говорил, что я все время перескакиваю с одного на другое, что просто невозможно понять, о чем речь. Вообще-то мне, может быть, просто показалось. Но когда замечаешь у кого-то такой взгляд, как тут не вспомнишь Теннисона?

— Расскажите поподробнее, — попросил инспектор.

— Ну что ж, все произошло на празднике. Я говорю «праздник», потому что как еще это назовешь? Ведь так все было нарядно и торжественно… У них наверху, у лестницы, теперь что-то вроде большущей ниши. Там Марина Грегг и ее муж принимали особо важных гостей. Удостоился чести и кое-кто из местных. Я, например, потому что когда-то была хозяйкой этого дома, а Хетер Бэдкок с мужем — потому что она помогала организовать весь этот прием, обо всем хлопотала. Так вышло, что мы поднялись наверх почти вместе, я стояла рядом вот и заметила это.

— Так. Что же именно вы заметили?

— Сейчас. Ну, миссис Бэдкок заахала да заохала, знаете, как бывает, когда вдруг встречаешь какую-то знаменитость. Мол, как это прекрасно, и что она в таком восторге, и что они с мужем и мечтать не могли о такой встрече. А потом затянула какую-то нудную историю, как когда-то много лет назад они уже встречались и как она по этому поводу была счастлива. Я еще тогда подумала: каково этим знаменитостям всякий раз такое выслушивать да еще с милой улыбкой — с ума сойти можно! И вдруг я заметила, что никакой милой улыбки на лице мисс Грегг нет. Она просто стояла, оцепенев, вперившись взглядом в одну точку.

— В одну точку… на миссис Бэдкок?

— Нет… нет, она про миссис Бэдкок и думать забыла. Казалось, она вообще ее не слышит. Она стояла, оцепенев, как будто увидела что-то жуткое. Что-то кошмарное, такое, чего она увидеть никак не ожидала, и смотреть на это ей было невыносимо. Совсем как Леди из Шалотта.

— «Вскричав: „Злой рок!“ — застыла вдруг?..»[246] — сказал Дермут Креддок.

— Да, именно так.

— Но на что она смотрела, миссис Бэнтри?

— Если бы я знала!

— Вы говорите, она стояла у верха лестницы?

— Она смотрела поверх головы миссис Бэдкок… нет, скорее поверх плеча.

— То есть прямо на середину лестницы?

— Может быть, не на самую середину.

— А по лестнице поднимались люди?

— Да, человек пять или шесть.

— Может, она смотрела на кого-то конкретно?

— Не могу сказать… Я ведь не отрываясь смотрела на нее и не видела, кто там был за моей спиной, на лестнице. Я тогда еще подумала: может, она смотрит на какую-нибудь картину, которая висит на противоположной стене?

— Ну это вряд ли — что это вдруг ей вздумалось смотреть на свои картины.

— Да, конечно. Скорее всего, она смотрела на кого-то из гостей. Только на кого?

— Попробуем это выяснить, — сказал инспектор. — А кто хоть там был, вы помните?

— Мэр с женой. Потом, кажется, какой-то журналист, рыжеволосый такой, нас позже представили друг другу, но фамилию я не запомнила. Фамилии я никогда не запоминаю. Гэлбрайт… что-то в этом роде. Еще был крупный такой черный мужчина. Нет, не негр, в смысле темноволосый, и сразу чувствуется, что сильная личность. С ним была актриса. Броская такая, яркая блондинка, из тех, что ходят в норковых манто. Был там и старый генерал Барнстэпл. Он, бедняга, сейчас уже совсем выжил из ума. Едва ли кто-то станет, как раньше, цепенеть от ужаса, глядя на него. Да, еще были Грайсы с фермы.

— Это все, кого вы можете вспомнить?