Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Нет-нет, я точно не знаю — кто это. К сожалению мне нечего больше добавить… Здесь есть кто-то, кто не должен тут находиться… Или не должна. Из-за этого мне порой очень неуютно. Не тогда, когда я на нее смотрю — тут интуиция ничего мне не подсказывает… Но когда она на меня смотрит… у меня сразу возникает ощущение дискомфорта. Простите, это еще менее конкретно, чем прежде. В конце концов, ощущение — это слишком неопределенно и субъективно… Вам это ничего не дает.

— Нет, — согласился Келси, — не дает… Пока. Но это интересно. И если какие-нибудь из ваших ощущений станут более определенными, мисс Рич, сразу поставьте меня в известность.

Она кивнула.

— Хорошо, — сказала она, — я понимаю, насколько это важно. Ведь убит человек, а мы даже не знаем почему и кто убийца, а если он еще здесь, с нами, и у него оружие, он снова может кого-нибудь убить… и кому-то грозит опасность… Ведь я права?

Она вышла из комнаты, слегка кивнув.

— Может, она того?.. — предположил сержант Бонд, покрутив пальцем у виска.

— Да нет. Скорее всего, она просто очень чувствительная. Из тех, кто сразу чувствует, что в комнате прячется кошка, задолго до того, как ее увидит. В африканских племенах такие женщины обычно становятся колдуньями-целительницами.

— Они все время бродят и выискивают, где притаилось зло?

— Совершенно точно, Перси. И это как раз то, что я сам пытаюсь делать сейчас. С фактами у нас пока не густо, так что только и остается, что выискивать. Ну, зови следующую — француженку.

Глава 10 Фантастическая история

Мадемуазель Анжель Бланш можно было дать лет тридцать пять. Никакой косметики, темные волосы уложены в аккуратную, но не красящую ее прическу. Строгий пиджак и юбка.

Это первый ее триместр в Медоубенке, пояснила мадемуазель Бланш. Она не уверена, что захочет остаться и на следующий триместр.

— Не слишком приятно работать в школе, где происходят убийства, — сказала она неодобрительно. — К тому же здесь нигде нет сигнализации. И это очень опасно.

— Мадемуазель Бланш, мне кажется, вы немного преувеличиваете, — сказал инспектор Келси. — Здесь нет ничего настолько ценного, чтобы привлечь внимание грабителя.

Мадемуазель Бланш пожала плечами.

— А откуда нам знать? У некоторых наших учениц богатые родители. И они могли привезти сюда что-то очень ценное. Грабитель знает об этом и приходит, думая, что проникнуть сюда будет очень легко.

— Если у какой-нибудь девочки есть что-нибудь ценное, ока вряд ли станет хранить это в спортивном зале.

— А вы откуда знаете? — спросила мадемуазель. — Ведь там у каждой есть свой шкафчик, который запирается на ключ.

— Но это шкафчики только для спортивных принадлежностей.

— Да, конечно. Но почему бы не спрятать туда что-либо ценное, завернуть это в носок, джемпер или шарф, или положить в кеды.

— А какую вещь, мадемуазель Бланш?

Но, мадемуазель Бланш не представляла, что это может быть за вещь.

— Даже самые любящие родители вряд ли позволят дочке взять с собой в школу бриллиантовое колье, — сказал инспектор.

Мадемуазель Бланш пожала плечами.

— Это может быть… скажем, какой-нибудь скарабей[57]или еще что-нибудь, за что коллекционер готов выложить большие деньги. У одной из учениц, между прочим, отец археолог.

Келси улыбнулся:

— Вряд ли причина и в самом деле была такова, мадемуазель Бланш.

Мадемуазель Бланш снова пожала плечами.

— Я просто предположила.

— Вы преподавали в каких-нибудь других английских школах, мадемуазель Бланш?

— Когда-то. В школе на севере Англии. Но большей частью я преподавала в Швейцарии и во Франции. Ну, еще в Германии. Я поехала в Англию, чтобы улучшить мой английский. У меня здесь есть подруга. Она заболела и сказала мне, что я могу занять ее место, так как мисс Балстроуд хотела бы как можно быстрее найти замену. Я тут же приехала. Но мне здесь не нравится. Впрочем, как я вам уже сказала, я не собираюсь тут оставаться.

— А что вам здесь не нравится?

— Мне не нравятся места, где стреляют, — ответила мадемуазель Бланш, — к тому же дети здесь недостаточно почтительны.

— Они уже не совсем дети, вы не находите?

— Некоторые из них ведут себя уж совсем как малые дети, а другим с первого взгляда можно дать все двадцать пять. Они очень разные. У них слишком много свободы. Я предпочитаю заведения с более строгой дисциплиной.

— Вы хорошо знали мисс Спрингер?

— Я с нею почти не общалась. У нее были ужасные манеры, и я старалась держаться от нее подальше. Она и внешне была не слишком симпатичная: сплошные кости, веснушки и громкий неприятный голос. Просто какая-то пародия на англичанку. К тому же она часто бывала груба со мной.

— В чем выражалась ее грубость и при каких обстоятельствах она ее проявляла?