Кошка Зимы

– Думаешь, на тебя, скота борзого, никого обломать не найдется?! – продолжал надрываться брат. – Отвали от Варьки, или тебе п*здец! Я таким людям скажу, что они твою жопу поганую на немецкий крест порвут! Опустят, как шавку поганую, чтобы клешни не тянул к кому не положено!

– Пасть захлопни! Тебя не только я слышу, дебила бухого кусок, – огрызнулся Зима, но почти беззлобно, словно просто отмахиваясь от назойливого комара. – Варьк, тебя если обидел кто…

– Да никто меня не обижал! – От его близости мне было все труднее дышать и колени будто размягчались, и это бесило. Бесило так, что хотелось отхлестать его хотя бы словами. Ну почему он стоит и не уходит? Почему лезет ко мне снова? – Я девушка, у меня чертов ПМС или просто дурное настроение, но тебя это ни черта в любом случае не касается! Не касается, уясни уже! Тебя! Неужели у тебя какая-то проблема с тем, чтобы раз и навсегда отвалить от меня? Что ты липнешь ко мне, как дурацкая пиявка, а? Ты что, другого способа не знаешь получить девушку, как только доставать, зажимать ее постоянно или ходить с протянутой рукой, выпрашивая дать тебе? Или насилуешь, или клянчишь, да?

Зима выдохнул с посвистом и качнулся, как если бы его в грудь саданула, и я рванулась в надежде вырваться из-под него. Но не тут-то было. Он дернул меня за локоть назад и теперь навалился по-настоящему.

– Ах ты кобра ядовитая, – прошипел он мне в самое ухо, буквально размазывая своим весом по дверному полотну. Мне окончательно стало не вздохнуть. И не столько от того, что он весил, как чертов рояль, а еще потому, что ощущался этот проклятый рояль с абсолютно твердым, давящим мне от лобка и до пупка членом невыносимо… Просто невыносимо! – Прилипала я, да, сучка ты заносчивая? Насильник? А ты тогда кто? А? Видеть меня не хочешь? Не хочешь видеть, а трахаться хочешь? Отвечай, зараза брехливая! Отвечай, или мне руку тебе в трусы сунуть?

– Отпусти, скот! – заизвивалась я, практически ослепнув от накрывающей паники. И была она совсем не следствием страха перед этим гадом. А от того, что я едва держалась, чтобы не вцепиться в него и не…

От моих ерзаний Зиму тряхнуло, и он захрипел, как астматик:

– Кто ты, а, Варька? – по его огромному телу как волна прокатилась, и он рвано простонал сквозь зубы, утыкаясь мне в макушку: – Тварь пахучая… Кто ты, кошка бешеная? Кто ты после того, как кончила прямо тут на лестнице с насильником, а? Тащишься от такого, выходит? Ломаешься, цену себе набиваешь, а сама только и ждешь, чтобы поймал и засадил, а?

Теперь меня душило еще и стыдом. Пусть он и хрипел прямо мне в ухо, но наверняка Кир за дверью мог все слышать. Да как я ему в глаза-то посмотрю?

– Отпусти, отвали, гад! Как ты смеешь, урода кусок! – взбеленившись, я стала колотить Зиму куда придется.

– А ну замри, дура, себя же только калечишь! – рявкнул он и отстранился наконец, а я едва не врезалась лицом в его грудь, потому что в голове плыло и ноги не держали.

– А может, ты за деньги сговорчивая становишься, а, Варька? – ядовито процедил мерзавец, поймав все же мой взгляд, и ухмыльнулся. – Задаром понятия не позволяют с таким, как я? Так ты скажи, сколько за ночь. Я ужмусь, поэкономлю и, глядишь, буду наскребать на раз в неде…

Я врезала ему по щеке. По другой. Зима даже не думал прикрываться или уклониться.

– Да что за х*ета у нас выходит, овечка? – пробормотал он, совсем отступая. – Что ж мы друг друга так… Варьк?

– Ты мразь. Никогда. Ко. Мне. Не. Подходи!!!

Я это проорала уже что есть сил, так что горло перехватило и я закашлялась.

– Ну и хер с ним, кошка. – Зима отступил еще на шаг, начав задом спускаться по ступенькам. – Сама придешь. Если не дура полная. Придешь. Вот как брехать сама себе перестанешь, так и придешь.

В этот момент только притихший Кир снова долбанул в дверь, которую больше не удерживал лапищами гопник, и я чуть не растянулась на полу.

– Варька! – поймал меня за руку брат и ошалело огляделся.

Зима развернулся и пошел вниз.

– Вот и проваливай, дерьма кусок! Еще раз ее тронешь – я найду, кто тебя закопает! – Кир потащил меня в квартиру.

Сначала всю ощупал, убеждаясь, что цела, толкнул на диван и принялся орать, что я сама виновата. Что раз таскается, значит, повод дала. Приманила. Спровоцировала. Что все мы бабы такие, что башкой надо думать, прежде чем хвостом…

Я зажала уши и, разревевшись, умчалась в спальню. Упала лицом на кровать и накрылась подушкой, чтобы больше не слышать ни его, ни вообще никого. Даже своих проклятых мыслей, что жужжали, как взбешенные осы, всверливая в мозг понимание, в чем и насколько гадский Зима был прав насчет меня.

Кир пришел некоторое время спустя. Потрогал за плечо.

– Варька, херня все. Прорвемся, слышишь? Увезу тебя из этого гадюшника, и все закончится. Погоди уж немного.

И погладив еще раз, он ушел. Через пару минут хлопнула входная дверь.

А спустя десять дней, вернувшись утром домой после ночной смены в ларьке, я нашла брата избитым до неузнаваемости, лежащим в луже собственной крови на диване.

Глава 20

– Артем… Артем… стоп… остановись… – Да за*бали вы все меня останавливать!