Кошки-мышки (СИ)

- Ничего, что ты раньше ушла? Люди ведь могут за едой еще прийти, - интересуется Цезарь, замечая, как какой-то подросток с пустой сумкой разочарованно застывает на месте при виде весело шагающей Дейзи.

- Завтра придут! Не умрут ведь от голода за вечер! – отмахивается она, звеня ключами. – И вообще, я с утра только и делаю, что улыбаюсь и выдаю им еду, выслушивая жалобы. Надоели! Проходи! Ой, у меня тут не убрано, я спешила…

Он хмыкает при виде вороха белья, разложенного на диване, и почему-то вспоминает красочные журнальные страницы. Может быть, там писали, что подобное добавляет отношениям большей интимности? Или Дейзи запомнила недавние слова Мартинеса о том, что в ее квартире страшно чашку не туда поставить? Излишняя чистота порой отнимает у дома желание задержаться в нем. Он задумчиво берет из вороха ярких треугольников что-то особенно кружевное и удивляется, как еще не порвал эту вещь. Может быть, просто руки не доходили?

- Отдай! Я сейчас уберу, и будем ужинать! Что-нибудь, - необходимость кормить своего мужчину угнетает девушку с каждым днем все больше. – Мне тут, кстати, Роуэн… Уж не знаю, с какой стати она прикидывается такой приветливой со всеми, будто я не в курсе, как она ко мне относится… Что? Ах да, к делу. В общем, она мне сказала, что на днях на улице кто-то из новеньких на девушку напал и едва не изнасиловал. Слушай, мне теперь страшно! Ты знаешь, здесь ведь так много людей и все разные. А вдруг кто-то сумасшедший? А я такая… И никого рядом. Мне спать тут одной страшно.

- А ты двери не забывай закрывать, - безразлично советует мужчина, понимая, к чему ведет подруга в очередной раз. – Может быть, для тебя на вылазке кошку какую поискать? А что, будет тебе тут подружка: и весело, и нестрашно.

- Кошку? Кошку… - Дейзи пробует это слово на вкус, хитро улыбаясь и присаживаясь на колени к Цезарю, медленно прижимаясь и мурлыча на ухо. – А чем я тебе не кошка, ммм? Давай, я буду твоей кошкой, ты возьмешь меня…

- Стоп! Всё нужное ты уже сказала, – смеется Мартинес, прерывая девушку, накрывая ее губы поцелуем и опрокидывая на диван.

Если единственный способ сбить ее с мысли о переезде именно таков, то он не против. Она хихикает и морщит лоб, пытаясь вспомнить очередные советы о том, как нужно вести себя в постели. Жадно целует, слишком торопливо извивается, в нетерпении стаскивает с него футболку и расстегивает джинсы. Программа «идеальная любовница должна быть активной» успешно загружена. Мартинес позволят ей оказаться сверху, проводит руками по натянутому телу, не отрывает взгляда от обнаженной груди и слушает искусственные стоны. Соседи у Дейзи точно курящие.

Он уходит через полчаса. Врет что-то о делах, подхватывает оставленный у двери пакет и звонко чмокает девушку в щеку, не слушая нытья. Быстро сбегает по ступенькам вниз и слышит музыку вдалеке. Расправляет плечи, зная, что впереди у него - целый вечер, и неспешной походкой идет к источнику шума. На одной из скамеек сидит девушка с гитарой, перебирая длинными пальцами струны. Она поет песню на незнакомом языке, красивым глубоким голосом, прикрыв глаза и не обращая внимания на собравшихся вокруг слушателей.

Мартинес останавливается, прислушиваясь, и по привычке окидывает взглядом толпу горожан. Маленькая тень торопливо удаляется в сторону, и мужчина прикасается к плечу стоящей рядом Роуэн, широко улыбаясь брюнетке, которую можно было бы назвать их Первой Леди.

- Кто это? Я что-то не видел раньше, - кивает он вслед уже сворачивающей за дом обладательнице желтых мокасин.

- Это? Да она с нами почти с самого начала. Если честно, я понятия не имею, как ее зовут, - недовольная тем, что ее отвлекают от музыки, отвечает женщина. – Но здесь ее называют Минни. Ну, знаешь, мультик детский… Ее прозвали Мышью. Но потом решили, что Минни звучит благозвучней. Она, кажется, не против.

- Что значит не против? – недоверчиво хмурится Цезарь. – Она что, не в себе? Почему скрывает имя?

- Она странная немного, да. Такая себе местная дурочка, - кивает Роуэн со вздохом, слыша, что песня закончилась. – Сторонится всех до сих пор. Она немая.

- Да ну?

Мартинес вспоминает дикий взгляд серых глаз и отсутствие благодарности. Полную тишину, в которой девушка пыталась отбиться от насильника. Она просто не могла закричать или позвать на помощь. И как только дожила до этого времени?

- Она и не слышит, значит? – уточняет он зачем-то, не задумываясь, какое дело ему до этой Минни. – Глухонемая?

- Понятия не имею. Понимать понимает, правда, кажется, не все. А слышит или читает по губам, никто не следил. На контакт она не идет, а предложенный блокнот с ручкой просто сунула в карман и ушла. Мартинес, у тебя всё?