Кошмарный Квартет

– У меня есть пара слов для тебя, Стиви, – Ролли смахнул пот рукавом.

– Да? И каких же?

– Увидимся через час, – он потянулся за ограничителем, который удерживал крышку открытой. Стив, как радушный хозяин, взялся за него сам.

– Не тяни ограничитель. Я опущу крышку за тебя.

Так он и сделал.

Лёжа в гробу, Ролли наблюдал, как ме-е-едленно опускается крышка и гаснет свет. Теперь он оказался в полной темноте, где единственным звуком было его сдавленное дыхание, усиленное эхом от стенок ящика. Один этот звук мог кого угодно свести с ума. Дышать становилось всё труднее после каждого прерывистого вдоха. Но быть погребённым в земле было бы куда хуже. Знать, что твои близкие в своих лучших туфлях стоят в двух метрах над тобой, не зная, что ты ещё жив, и не делая ничего, чтобы помочь. А ты лежишь в гробу, как сардина в банке, зная, что бессмысленные крики лишь зря расходуют те драгоценные капли свежего воздуха, что тебе остались. Да, крики сделают только хуже. Наверняка погребение заживо – краткий путь к безумию.

– Как тебе там? – раздался голос из комнаты, прерывая невесёлые размышления Ролли. Конечно же, это был Стиви. – Тепло и уютно?

– Можно потише? Я тут пытаюсь вздремнуть, – голос Ролли звучал спокойно и необычайно расслабленно для ребёнка, у которого был приступ клаустрофобии в директорском шкафу.

Стив защёлкнул замок и на случай, если Ролли забыл его звук, весело напомнил:

– Ты заперт. Выхода нет. Но есть и хорошая новость – прошла уже целая минута. Значит, тебе осталось потерпеть всего пятьдесят девять минут, приятель. Я собираюсь сходить за коктейлями. Хочешь какой-нибудь?

– Клубнично-банановый, – ответил голос из «Ложа вечного покоя делюкс», и в голове Стива промелькнула мысль: за всю богатую историю человечества это наверняка первый раз, когда из запертого гроба звучали слова «клубника» и «банан».

Стив простучал по крышке небольшое соло.

– Считай, он уже у тебя.

Он слышал, как Ролли ворочается внутри, и это доставляло ему невообразимое удовольствие. В зал молча вошёл Дрю, разглядывая помост. Он обменялся понимающими взглядами с кузеном, и ухмылка Стива из просто зловещей превратилась в дьявольскую. У него для Ролли было припасено кое-что ещё. План столь изощрённый, что о Стиве в его средней школе будут говорить ещё долгие годы.

Дрю подошёл поближе к гробу. Ролли слышал, что снаружи что-то происходит, но не мог точно сказать, что. Но зато мы можем. Дрю собирал тележку для гроба.

– Эй! Кто там? – спросил Ролли. Дрю ничего не говорил, только насвистывал во время работы. Наконец он втолкнул гроб на тележку. Тот весил целую тонну, и неважно, был в нём Ролли или нет.

– Эй! Куда вы меня тащите?

Дрю всё так же молчал, выкатывая гроб наружу, на парковку.

– Э-э-эй! Я вообще-то живой!

В этом-то вся соль, не так ли? В «участи хуже смерти», которую мы уже упоминали ad nauseam. (Ещё один урок латыни для тебя, глупый читатель. Это значит «скажи это ещё раз, и меня стошнит». В очень вольном переводе, разумеется.)

Чтобы по достоинству оценить все дальнейшие ужасы, нужно посмотреть на них с точки зрения Ролли.

Для некоторых из вас следующая часть истории может показаться неприятной. Но остальные пришли сюда не случайно. Вы уже пережили одержимую бейсбольную перчатку, зачарованную ведьмину кость, древнюю морскую тварь. Уверен, вы переживёте и это.

Ролли чувствовал, как тележка катится по неровной дороге. Он слышал звуки ночи: свист ветра и пение его друзей, сверчков. Потом он почувствовал, как гроб потерял равновесие, когда его грузили в машину – разумеется, катафалк. Потом была короткая поездка. Ролли чувствовал каждую кочку, каждый поворот. Куда его везут и с какой целью?

Ответ пришёл сам через пару минут после того, как катафалк остановился. Затем – худший из всех ужасов, какие можно вообразить: тело Ролли начало опускаться. Полметра, метр, полтора, затем два. Два метра вниз. Это же шутка, да? Ха-ха, очень смешно. Но затем послышался звук кульминации этой ночи.

Шииирк! Что это было?

О, ничего особенного. Просто звук лопаты, черпающей землю. Вместе с чем-то куда более ужасным. Хммм. Что могло быть хуже? Например, звук, с которым эта земля падает на гроб – твой гроб, – пока тебя хоронят заживо!