Кошмары оживают

В конце концов мы доехали. Я ненавидел уродство этой части города. Я терпеть не мог высотки, которые выглядели так, будто они вот-вот рухнут друг на друга. Ненавидел бельё, свисающее под окнами; прилавки с едой на узкой улице. И я ненавидел людей. Многие из них слишком громко кричали друг на друга, даже если не злились. Шум, жара и этот ужасный запах стали невыносимыми. Я рассказывал тебе о том запахе: моча, рвота и пот.

– Где твоя улица, Бадди? – спросил мистер Дрю.

– Вы уверены? – я не горел желанием показывать ему своё обиталище.

– Разве ты не хочешь продемонстрировать всем этим людям, как выглядит настоящий успех? Не хочешь, чтобы они увидели, чего можно добиться тяжёлым трудом? Они должны восхищаться тобой, Бадди, – говорил мистер Дрю, пока мы проезжали мимо мясной лавки Сингера.

Насколько мне было известно, все жители моего района трудились не покладая рук. Как я знал, они работали до изнеможения. Именно поэтому считалось, что в нашем районе живут сутулые люди с загорелой кожей и худыми угловатыми лицами. И по тем же причинам здесь было так шумно. Народ трудился даже в два часа ночи. Но мысль мистера Дрю была мне ясна. Она заключалась в том, что я сумел выбраться и добиться того, чему можно позавидовать. Я-то уж точно завидовал тем, кому удалось выбиться в люди до меня. Однако существовала разница между хорошим упорным трудом, дающим результаты, и бессмысленной тяжёлой работой.

По крайней мере, тогда я почувствовал эту разницу. В тот самый момент, в красивом автомобиле. Когда держал в руках новый смокинг, я почувствовал себя… лучше других. И да, теперь я стыжусь этого чувства.

Я указал направление мистеру Дрю до входной двери своего дома. Было непросто подъехать к нему из-за людей. Они начали собираться вокруг автомобиля. Водителю мистера Дрю пришлось сбавить скорость. Над нами из окон стали высовываться головы. Я заметил, как Томми Шарп выбежал из магазина своего отца, чтобы взглянуть на машину. Я помахал ему рукой. Томми, выпрямившись во весь рост, воскликнул:

– В той машине Бадди Левек!

Что ж, из-за этого толпа обступила нас ещё плотнее. Выражение лица мистера Дрю перестало казаться довольным. Он выглядел обеспокоенным. Может быть, мужчина переживал, что кто-то попадёт под колёса его автомобиля.

Да, это точно беспокойство. Тогда я себя убедил именно в этом.

Но это моя история. Мне больше не нужно обманывать ни себя, ни кого либо ещё.

Не сейчас, когда я всё знаю.

То было не беспокойство, а отвращение.

Мы остановились.

– Ну, тебе лучше выйти, Бадди. Твои фанаты ждут тебя, – сказал глава студии с улыбкой. Однако при этом мне показалось, будто мистер Дрю начал спешить куда-то. Я ничего не понимал – ведь, в конце концов, инициатором этой поездки выступил именно он.

Я кивнул, взял чехол с костюмом и выскользнул из машины. Как только мои ступни коснулись тротуара, мистер Дрю тут же уехал. Я не винил его за желание поскорее убраться отсюда. Мне стало ещё более неловко.

– Эй, Бадди, можно заказать три таких же? – спросил Тимми, указывая вслед уезжающему автомобилю мистера Дрю.

Я улыбнулся, не найдя ответа. У меня не очень-то получалось шутить.

– Кто это был, Бад? – поинтересовалась Молли О’Нил.

– Мой босс, – ответил я, пытаясь пробраться сквозь толпу к входной двери.

– Ты ведь работаешь в шикарной студии? – спросил Тимми.

– Да.

– Ты будешь о нас вспоминать, да? – прокричал мистер Голдман с другой стороны улицы. – Эй, Бадди, вспоминай о нас!

Я помахал ему и улыбнулся. Я зашёл в здание.

– У Билли будет вечеринка в субботу. Тебе стоит прийти, – сказала Молли.

– Может быть, – ответил я, зная, что точно туда не пойду. Я не собирался идти на очередное сборище Билли, на котором все упивались в хлам и постоянно затевали драки.

Я закрыл за собой дверь. Можно сказать, я буквально захлопнул её у людей перед носом. Меня обступали со всех сторон – это было чересчур. Мне всегда хотелось произвести впечатление на свой район. Однако я и не подозревал, что испытаю из-за этого такой спектр эмоций.

Больше всего я размышлял о лице мистера Дрю и о том, как быстро он уехал. От этих мыслей у меня разболелась голова.

Я поднялся по лестнице до своей квартиры. Она, к счастью, оказалась пуста. Мне не хотелось ни с кем разговаривать и рассказывать, «как прошёл день». Упражняться в рисовании я тоже не желал. Я просто хотел лежать на кровати и смотреть в потолок. Я аккуратно повесил смокинг в шкаф рядом с парой выцветших дедушкиных костюмов.

Подойдя к кровати, я взглянул на неё. Затем перевёл взгляд на стоящий сзади комод и на рисунки сверху. Я перелез через кровать и схватил охапку рисунков прежде, чем развернуться и плюхнуться спиной вперёд на матрас. Я тут же увидел пятно от воды на потолке. В детстве я представлял себе, что это была река. В моём воображении по её берегам располагались маленькие города. Я придумывал дизайны домов и даже выбрал один для себя, мамы и папы. Мечтал, что когда-нибудь мы сможем жить там – каждый в своей комнате. И всем нам хватит места.