Кошмары оживают

– Дорогой, помолчи, – снова обратилась к нему жена – на этот раз более выразительно.

Её муж взглянул на меня и вздохнул. У меня получилось в этот раз закатить глаза. Это его, кажется, порадовало.

Двери открылись.

– Крыша, – с улыбкой объявил оператор лифта.

Мы оказались в маленьком роскошном фойе. Стены здесь были обклеены блестящими розовыми обоями. На полу лежал розовый ковёр. У противоположной стены расположилась мягкая кушетка. На ней сидела женщина в фиолетовом платье и проверяла в компактном зеркальце, не размазалась ли помада.

Я прошёл за мужчиной и его женой через двойные двери. Их нам открыли два швейцара, одетых почти так же, как и я. Мы оказались в самом разгаре шумной вечеринки на крыше. Танцевальная площадка была заполнена парочками, танцующими свинг под живую музыку. Мелодии исполняла группа музыкантов в дальнем углу. На мгновение я задумался: работал ли кто из этих музыкантов на мистера Дрю?

Я вспомнил о скрипачке.

И тут же попытался выбросить мысли о ней из головы и просто думать о том, что предстало у меня перед глазами.

В очередной раз мне хочется нарисовать увиденное. Зрелище было впечатляющим. Но ведь это ни о чём не говорит, верно? Могу сказать, что мы находились на патио на крыше. Перед нами горели огни Нью-Йорка. Мне казалось, будто мы парим в небе в окружении звёзд. Огни ярко сияли над танцевальной площадкой, отражались в зеркальном баре и освещали толпу людей, одетых во всех цвета радуги. Огромные горшки, переполненные жёлтыми гиацинтами, стояли для украшения с каждой из четырёх сторон. Я знал, что это за цветы – но лишь потому, что довольно долгое время нам их присылали после папиной смерти. Чтобы побороть желание выбрасывать цветы из окна, я решил немного узнать о них – это был единственный способ справиться с эмоциями.

Со всех сторон доносился смех, разговоры и звон бокалов с шампанским.

Я замер, не в силах пошевелиться от обуревающего меня восторга. В тот момент я вдруг осознал, насколько отличается жизнь присутствующих здесь от моей. Не сказать, что я не знал этого раньше – но сейчас я будто бы получил пинок в живот. Причём пинок этот был сделан уже после самого избиения. Ты теперь валялся на земле, сжавшись в комок. Я тряхнул головой и часто поморгал, а затем решил: мне, наверное, сможет помочь бокал чего-нибудь алкогольного.

Так что я повернулся и столкнулся нос к носу с Бенди.

Я уставился на огромную улыбку, зубы и полностью чёрные глаза. Я смотрел в лицо того, кого знал очень хорошо. Он был во плоти прямо передо мной. Почувствовав приступ тошноты, я споткнулся и полетел вперёд.

– Эй, осторожнее! – сказал Бенди. Точнее, это сказал приглушённый голос где-то внутри персонажа. На секунду я растерялся и не понимал, что происходит. Сердце готово было выскочить из груди. Но тут Бенди дотронулся до моего плеча, чтобы убедиться, что я в порядке, а потом отошёл прочь. Мне всё стало ясно. Я повернулся посмотреть, как он маневрирует в толпе. Люди замечали этого героя и с восторгом хохотали. Это был человек в огромном костюме Бенди.

Тогда же я заметил Бориса. Персонаж отплясывал на танцевальной площадке нелепый чарльстон[11]. Алиса стояла перед музыкальной группой и делала вид, что дирижирует. Ростовые куклы были в высоту метр восемьдесят – если не выше. Они казались искажёнными и непропорциональными. Куклы совсем не совпадали с образами персонажей в моей голове. Они нисколько не были похожи на героев мультфильмов. Ведь Бенди, Борис и Алиса не должны быть такими огромными. Они не должны быть ростом с живого человека.

– Они никуда не годятся, верно? – произнёс знакомый голос. Я взглянул направо. Как я и думал, рядом стоял мистер Дрю.

– Верно, – ответил я в надежде, что он не обидится – хотя я с ним и не соглашался.

– Пойдём посмотрим на открывающийся вид, Бадди, – предложил мистер Дрю, махнув рукой.

Я последовал за ним сквозь толпу. Глава студии здоровался со всеми, пожимал руки, хлопал кого-то по спине, смеялся над шутками, которые полностью не слышал. Это всё походило на своеобразный танец – почти такой же танцевали люди вокруг. Мистер Дрю подвёл меня к краю крыши. Там уже стояло несколько парочек. Они любовались светящейся башней Эмпайр-стейт-билдинг. Вид отсюда открывался, ну восхитительный. Не думаю, что до того вечера я вообще когда-либо использовал подобное слово.

– Невероятно, правда? – спросил мистер Дрю, облокачиваясь на кованые перила. Перед глазами всплыло воспоминание о том, как я стоял рядом с главой студии на мостике в театре, а потом стал жертвой его розыгрыша. Сейчас я решил держаться в двух шагах позади от мистера Дрю.

– Да, – отозвался я.

– Каждое из всех этих зданий построено кем-то, у кого была мечта. Кем-то, кто трудился не покладая рук и никогда не терял её из вида.

Я кивнул, хотя мистер Дрю не мог этого видеть. Ему вряд ли вообще была нужна какая-то реакция с моей стороны на его слова. Мужчина просто говорил то, что хотел сказать.

Тем не менее мистер Дрю обернулся и взглянул на меня.

– Ты не согласен со мной?

– Нет, согласен, – выпалил я. – Я кивнул. Извините. Я правда согласен.