Кошмары оживают

Оставалось только переварить их последнюю мысль. Я оказался в эпицентре взрыва. Этот взрыв снёс стены, выстроенные мной для защиты мистера Дрю. Я больше не мог их удерживать. Поэтому оказался погребён под их обломками.

– Нам пора идти, а ты позаботься о себе. И о той девочке из сценарного. Она славная, – сказала Эллисон со слабой, грустной улыбкой.

– Обычно это она обо мне заботится… – ответил я.

Неприятное чувство внутри усилилось.

– Выбирайся из этой ямы, пока можешь, сынок, – сказал Том, когда приехал лифт. Пара зашла внутрь.

Двери закрылись. Я остался в одиночестве. Сквозь закрытые двери доносились звуки вечеринки. Однако теперь они больше не привлекали. Из-за них просто становилось всё тревожнее и неспокойнее. Я не должен быть здесь, подумал я. Не должен. Мне нужно быть с Дот. И Джейкобом. Мне здесь не место. Моё место рядом с людьми, которые мне дороги. Которым на меня не наплевать.

* * *

Паб «У Дьюка» как всегда был забит под завязку, когда я протиснулся внутрь. Посетители впервые стали обращать на меня внимание. Некоторые из них смеялись. Кто-то мне многозначительно кивал – словно у нас имелся какой-то общий секрет, касающийся моего смокинга. Были и те, чьи взгляды полны презрения. Я скучал по тем временам, когда являлся для людей пустым местом.

– Привет, парень, – поприветствовал меня бармен – весёлый мужчина с залысиной, существование которой он отказывался признавать. – Колу, как обычно?

Я отрицательно мотнул головой.

– Я ищу Дот, – сказал я.

Бармен улыбнулся:

– А, ну это понятно. Ну, я их не видел уже примерно час.

– О, – отозвался я с таким чувством, будто из меня выпустили весь воздух. Я прислонился к барной стойке – вдруг стало тяжело стоять.

– Ага. Мне кажется, они вернулись обратно на работу, – сказал бармен и отошёл к посетителю. Тот требовал к себе внимания.

На работу?

– Подождите! – окликнул я его. – Вы имеете в виду их всех? Дот, Джейкоба и Ричи?

Бармен начал наливать пиво и кивнул в мою сторону, чтобы не пытаться перекричать шум вокруг – я бы всё равно не услышал.

Я развернулся на пятках и, толкаясь, направился к выходу. Потом рванул через дорогу. Безусловно, меня снова охватила паника. И вне сомнений: Дот каким-то образом убедила ребят вернуться с ней в студию. Я гадал, объяснила ли она им ситуацию или нет. Я до сих пор задаюсь вопросом: знали ли они тогда, на что шли.

Дот должна была всё рассказать. Девушка не считалась лгуньей и не стала бы подвергать кого-то опасности. Джейкоб и Ричи должны были осознавать всю опасность. Но. Всё же. Почему же они пошли с ней? Художники вряд ли знали, что таилось в тенях. Или что сами тени были живыми.

В студии везде горел свет. Однако по какой-то причине она от этого не выглядела менее зловеще, чем в ту ночь, когда мы с Дот тайком туда забрались. Стало ещё страшнее от осознания, что свет был включён не просто так: он послужил бы знаком в случае приближения монстра.

Эта мысль не заставила меня остановиться или даже замедлиться. Поразительно, как визит в логово чудовища внезапно показался мне правильным решением. А вот посещение роскошной вечеринки в отёле, напротив, было подобно злому року.

Дверь главного входа оказалась открыта. Может быть, Дот намеренно оставила её незапертой – на тот случай, если я приду. Она наверняка знала, что я не останусь в стороне. Я заспешил к лифту через лобби, на ходу разглядывая плакаты и вспоминая о том, как неловко и странно на вечеринке выглядели персонажи мультфильмов в полный рост. А потом я вспомнил о словах Тома. О цели, с которой создали машину. Об «этом».

Я сорвался на бег и врезался в лифтовую решётку, сильно ушибившись. Я вздохнул, рывком отодвинул её и зашёл в кабину. Мне нужно было успокоиться и перестать паниковать. Сделать это оказалось куда труднее, чем сказать. Ребята находились где-то там. Они пытались самостоятельно отыскать чудовище.

Я добрался до этажа музыкального отдела и с опаской ступил в коридор. Свет всё ещё горел. Это придало уверенности, чтобы осторожно направиться в сторону музыкального зала. В конце концов, именно там по большей части творилось всякое.

Я боялся, что свет начнёт меркнуть. Иногда воображение выходило из-под контроля. Мне казалось, будто краем глаза удалось уловить какое-то движение. Но когда я поворачивался, жужжащие лампы продолжали светить всё так же ярко. Меня не преследовали тени. Их здесь не было. Пока что. Пока горит свет, я в безопасности, напомнил я себе. Но совсем позабылись чернила на стенах. Если я до этого полагал, что видеть блеск чернил при свете фонарика в кромешной тьме было хуже, чем наблюдать их при обычном освещении, то сильно ошибался. Повернув за угол, я наткнулся на пролитые чернила и отметил: их вид стал более пугающим как раз из-за того, что они не пытались прятаться и слиться с темнотой. Чернила просто гордо расплескались повсюду.