Космер: Тайная история

Что ж, пусть моет стены – все лучше, чем безучастно смотреть на них день за днем. А уж сегодня Тишина обрадовалась бы любому занятию, лишь бы держать девочку подальше от гостей. Что угодно, только бы не заходила в общий зал.

– Думаю, свиньи благодарны тебе за заботу, – кивнула Тишина. – Тогда приберись тут еще немного, хорошо?

Себруки внимательно посмотрела на нее:

– Что случилось?

Тени. Ее не проведешь.

– Сегодня у нас совсем невоспитанные гости, – ответила Тишина. – Я не хочу, чтобы ты набралась от них ругательств.

– Я уже большая, тетя Тишина.

– Вовсе нет, – твердо возразила женщина. – И если не будешь слушаться, я тебя отшлепаю. Даже не сомневайся.

Себруки закатила глаза, но тем не менее вернулась к работе и своей негромкой песенке. Разговаривая с Себруки, Тишина иногда позволяла себе прибегать к бабушкиным методам. Девочка хорошо воспринимала суровый тон. Порой даже казалось, что ей не хватает строгости. Возможно, ей становилось спокойнее, когда кто-то держал ситуацию под контролем.

Тишина на миг пожалела, что на самом деле от нее мало что зависит. Но она не забывала, что принадлежит к роду Первопроходцев. Такую фамилию взяли ее дедушка с бабушкой, как и все прочие, кто вместе с ними покинул родину и первым отправился исследовать новый континент. Да, она из Первопроходцев. И будь она проклята, если позволит кому-либо догадаться, насколько беспомощной себя чувствует бо́льшую часть времени.

Тишина вышла на задний двор. В окно кухни она видела, как Вильям-Энн смешивает снадобье, чтобы добавить его в пиво, но сама направилась на конюшню. Честертон говорил, что они уедут после ужина – что ж, вполне ожидаемо. Хотя большинство путешественников предпочитали останавливаться на ночлег в относительной безопасности пристанищ, Честерстон и его банда наверняка привыкли ночевать в Лесах. В сооруженном собственными руками лагере даже в окружении призрачного хоровода теней они будут себя чувствовать гораздо спокойнее, чем в кроватях пристанища.

Старый конюх Доб только что закончил чистить лошадей в стойле, но еще не поил их. Тишина давно распорядилась не давать лошадям воды до самого отъезда.

– Молодец, Доб, – похвалила она. – Можешь пока отдохнуть.

Тот кивнул в ответ с невнятным: «Спасибо, мадам». По своему обыкновению, Доб уселся на крыльце с трубкой. Он не отличался большим умом и даже не догадывался, чем на самом деле занимается его хозяйка. Но он работал в пристанище еще до смерти Вильяма и был самым преданным работником из всех, с кем Тишине доводилось иметь дело.

Тишина закрыла за ним дверь и достала несколько мешочков из шкафа в дальнем углу конюшни, который всегда стоял запертым. В тусклом свете, проникающем в окошко, она проверила их содержимое, затем разложила мешочки на высоких козлах и с усилием водрузила седло на спину первой лошади.

Она почти закончила седлать лошадей, когда дверь тихонько отворилась.

Тишина замерла, не решаясь перевести взгляд на мешочки на козлах. Ну почему она сразу не положила их в карман передника? Какая ошибка!

– Тишина Первопроходец, – раздался с порога вкрадчивый голос.

Подавив стон, Тишина повернулась к вошедшему.

– Теополис. Тебе известно, что невежливо без спроса проникать в чужое жилище, к тому же – к женщине? Надо бы вышвырнуть тебя за нарушение моих границ.

– Да будет тебе. Ты ведешь себя как… скажем, лошадь, которая лягает кормящего ее конюха, тебе не кажется?

Высокий, нескладный Теополис оперся о дверной косяк, скрестив на груди руки. Простая одежда ничем не указывала на его положение. Сборщики налогов из форта часто предпочитали скрывать свое занятие от случайных встречных. На чисто выбритом лице Теополиса, как всегда, сияла покровительственная улыбка. Чересчур чистая и новая одежда выдавала случайного гостя Лесов. Тем не менее его нельзя было назвать ни щеголем, ни глупцом.

Теополис был не менее опасен, чем другие обитатели Лесов, но представлял угрозу совершенно другого рода.

– Зачем ты пришел? – спросила она, пристраивая седло на спине последнего коня, фыркающего чалого мерина.

– А зачем я всегда прихожу к тебе, Тишина? Наверное, скучаю по твоей жизнерадостной компании.

– Я знаю, что с меня ничего не причитается.

– Только потому, что у тебя освобождение от большей части налогов, – парировал Теополис. – Но ты так и не заплатила мне за поставку серебра в прошлом месяце.

– Дела в последнее время идут не слишком хорошо. Я скоро рассчитаюсь с тобой.

– А болты для арбалета? – продолжал Теополис. – Или ты нарочно делаешь вид, что не помнишь, сколько стоят серебряные наконечники для них, а? А партия серебра для замены защитных колец?

Тишина, продолжая застегивать пряжки на седле, поморщилась от его визгливого акцента. Ох уж этот Теополис. Тени, ну что за день!

– Ого. – Теополис подошел к козлам и взял один мешочек. – А это что такое? Похоже на сок болотного порея. Говорят, ночью, в правильном свете, он оставляет светящиеся следы. Неужели это один из загадочных секретов Белого Лиса?

– Не произноси этого имени, – прошипела Тишина и выхватила мешочек у него из рук.

Теополис усмехнулся: