Космер: Тайная история

Тишина достала две миски и смешала два разных вида светящейся пасты. Закончив, она разлила смесь в отдельные, заранее припасенные банки.

Тишина вышла в ночь. Лес молчал в прохладном, бодрящем воздухе.

И конечно же, повсюду витали тени.

Некоторые скользили по траве, выделяясь мягким сиянием. Бесплотные, полупрозрачные; мало похожие на человеческие формы, что выдавало старые тени. Очертания головы были подернуты рябью, лица менялись, словно растекаясь кольцами дыма. За ними стелились волны белесого воздуха с руку длиной. Тишина всегда думала, что это истлевшие остатки одежды.

У всех женщин, в том числе и Первопроходцев, при виде теней мороз пробегал по коже. Тени и днем никуда не исчезали, просто становились невидимыми в солнечном свете. Но стоит разжечь огонь, пролить кровь, и они настигнут тебя даже днем. Однако ночью тени менялись. Они быстрее замечали любые нарушения. К тому же ночью теней беспокоили быстрые движения, на которые днем они не обращали внимания.

Тишина достала баночку пасты, которая залила все вокруг бледно-зеленым светом. Сияние было тусклым, но, в отличие от света факелов, ровным и устойчивым. Факелу нельзя довериться, поскольку, если он потухнет, второй раз его уже не разжечь.

Вильям-Энн ждала у входа во двор с шестами для фонарей.

– Нужно двигаться тихо, – напомнила Тишина, прикрепляя баночки к шестам. – Разговаривать можно, но только шепотом. Ты должна во всем слушаться меня и сразу же выполнять все, что я велю. Люди, которых мы преследуем… они убьют нас и глазом не моргнув, а то и чего похуже сотворят.

Вильям-Энн кивнула.

– Ты мало боишься, – недовольно сказала Тишина, оборачивая черной тканью банки со светящейся пастой.

Мягкий свет пропал, уступая место темноте ночи, но Звездный Пояс сегодня сиял высоко в небе. Его свет частично просачивался сквозь листья, особенно рядом с расчищенной дорогой.

– Я… – начала Вильям-Энн.

– Помнишь случай прошлой весной, когда гончая Гарольда взбесилась? – спросила Тишина. – Помнишь ее взгляд? Она никого не узнавала. Ей хотелось убивать. Вот так и с этими людьми, Вильям-Энн. Они бешеные. От них нужно избавиться, как от той гончей. Для них ты не человек. Они считают тебя мясом. Ты понимаешь?

Вильям-Энн кивнула. Тишина видела, что девочка скорее взволнована, нежели напугана, но тут уж ничего не поделаешь. Она вручила Вильям-Энн шест с более тусклой светящейся пастой. Небольшой круг слабого синего света почти ничего не освещал. Тишина закинула палку с банкой на правое плечо, на левое водрузила мешок и кивком указала в сторону дороги.

К границе пристанища неподалеку подплыла тень. Стоило ей коснуться тонкого серебряного барьера на земле, как раздался треск, будто из костра посыпались искры. Тень отпрянула и неспешно поплыла в другую сторону. Каждое такое столкновение стоило Тишине денег. С каждым прикосновением духа серебро портилось. Именно за это и платили постояльцы: за пристанище, чьи границы уже сотню лет не нарушались, где по устоявшейся традиции внутри не водилось незваных теней. Своего рода спокойствие.

Лучшее, что мог предложить Лес.

Вильям-Энн переступила через границу, отмеченную полукругом крупных, выступающих из земли серебряных колец. Под землей кольца соединялись цепью, залитой цементом, так их было сложнее вытянуть. Чтобы заменить перекрывающиеся части колец – а пристанище окружали три расходящихся от центра круга, – требовалось не только их откопать, но еще и снять с цепи. Тишина знала эту изнурительную работу досконально. Недели не проходило без того, чтобы не возникла необходимость повернуть или заменить какую-то часть.

Рядом снова безучастно проплыла тень. Тишина не знала, то ли тени не видят обычных людей, пока те не нарушают Правила, то ли просто не удостаивают их вниманием. Они с Вильям-Энн вышли на темную, слегка заросшую дорогу. За дорогами в Лесу плохо следили, и лишь немногие были в хорошем состоянии. Возможно, если бы форты выполняли хоть какие-то обещания, все бы изменилось.

Тем не менее дорогами пользовались. Поселенцы путешествовали из одного форта в другой, торговали едой. Зерно, выросшее на расчищенных участках Леса, было вкуснее, чем то, что растили в горах. Кроликов и индюков, пойманных в силки или выращенных в клетках, можно было продать за хорошую меру серебра.

А вот свиньями не торговали. Только жители фортов могли опуститься до того, чтобы есть свинину.

Так или иначе, торговля велась. Поэтому дорога была хорошо утоптана, несмотря на то что деревья так и норовили спустить к земле цепкие руки ветвей, пытаясь вернуть территорию. Лесу не нравилось, что в нем завелись люди.

Две женщины шагали осторожно, выбирая, куда поставить ногу, не делая резких движений.

Казалось, прошла вечность, прежде чем на дороге что-то изменилось.

– Вон там! – прошептала Вильям-Энн.